— Но как именно метеорит это делает?
— Над этим вопросом сейчас работают МакФарлэйн и Амира. Но самое важное сейчас — передвинуть камень, поэтому у них не было времени для дополнительных анализов.
— Так, ну а что же не даст такому случиться на моём корабле?
— Ещё один хороший вопрос, — улыбнулся Глинн. — Над этим мы тоже работаем. Мы принимаем все возможные меры предосторожности с тем, чтобы никто к нему не прикасался. На самом деле мы ввели это правило ещё до того, как узнали, что касание может вызвать взрыв.
— Понимаю. Откуда берётся электричество?
Глинн помедлил с ответом лишь на мгновение.
— Это — один из тех вопросов, поиском ответа на которые прямо сейчас занят доктор МакФарлэйн.
Бриттон ничего не ответила.
Неожиданно Глинн взял её за руку. Он почувствовал краткое, инстинктивное сопротивление. Затем она расслабилась.
— Я понимаю вашу обеспокоенность, капитан, — мягко сказал он. — Именно поэтому мы и принимаем все меры предосторожности. Но вы должны поверить в то, что неудачи не будет. Вы должны верить в меня. Точно так же, как я верю в вас в вопросах поддержания дисциплины на борту вашего корабля, невзирая на нервозность и суеверный страх команды.
Она смотрела на него, но он заметил, что её взгляд непреодолимо тянуло к огромному красному камню.
— Останьтесь ненадолго, — мягко сказал Глинн с улыбкой. — Останьтесь и посмотрите, как мы подводим самый тяжёлый объект, который передвинуло человечество, к вашему кораблю.
Она нерешительно перевела взгляд с метеорита на него, затем обратно на метеорит.
На её ремне пискнула рация. Она немедленно освободилась из-под чар и отошла в сторону.
— Говорит капитан Бриттон.
Наблюдая за выражением её лица, Глинн точно знал, что ей, должно быть, сейчас говорят.
Она заткнула рацию обратно за ремень.
— Эсминец. Он вернулся.
Глинн кивнул. Улыбка так и не покинула его лица.
— Неудивительно, — сказал он. — «Алмиранте Рамирес» потерял одного человека из своей команды. И теперь вернулся, чтобы его забрать.
«Рольвааг», 24-е июля, 15:45
На остров Одиночества спускалась ночь. С чашкой кофе в руке, МакФарлэйн смотрел, как на покинутой всеми обзорной палубе сгущаются сумерки. Замечательный вечер: ясно, холодно, ветра нет. В отдалении виднелись отдельные полоски облаков: перистые хвосты, раскрашенные фиолетовым и розовым. В этом свете вырисовывался остров, неестественно ясно и чётко. Блестящая вода пролива Франклина дальше, за ним, отражала последние лучи заходящего солнца. Ещё дальше располагался эсминец Валленара, серый, зловещий, и его название — «Алмиранте Рамирес» — было едва различимо на изъеденных ржавчиной бортах. Сегодня днём эсминец подобрался ближе, устраиваясь поудобнее на выходе в пролив Франклина — на их единственном пути к отступлению. И похоже на то, что там он и собирается оставаться.