– Вот, едри-ё-корень, напасть… Где ж я деньжат возьму на похороны Руслана?..
– На погребение государство выделяет больше тысячи рублей, – опасаясь, как бы Мамаев не замкнулся в разговоре, приободрил старика Лимакин. – Да и старший ваш сын наверняка поможет.
– Старший, Вениамин, отрезанный ломоть, – опять вздохнул старик. – Я в серьезных разногласиях с ним.
– Из-за чего?
– Не нравится Веньке, что выпиваю. Настаивает, чтобы врачи закодировали меня от пьянства, а я сопротивляюсь. Лучше уж от водки помереть, чем от тоски.
– Чтобы не тосковать, перебрались бы на жительство к Вениамину.
– Насчет этого Венька не против, да жена у него – сущая тигрица. Духу моего не переносит. Зачем вносить смуту в их семью. Как-нибудь доживу свой век. Уже немного осталось.
– А с Русланом какие у вас отношения?
– Руслан, как ушел на армейскую службу, так, считай, и глазу домой не показывал. Всего-то на похороны мамаши прилетал, да вот на прошлой неделе потемну заявился, будто гром с ясного неба, избитый до крови.
– Избитый?.. – заинтересовался Лимакин. – Кто ж его избил?
– Известно, кто – грабители. Шел с вечерней новосибирской электрички напрямую через лесопосадку. Там его и подстерег вооруженный наганом уголовник. Руслан – мужик крепкий. Разным способам драки обучен в специальных войсках. Деньги свои он, конечно, отстоял, но взбучку получил основательную.
– Не сочинил ли Руслан о нападении?
– Зачем ему сочинять.
– Может, сам ввязался в какую-то драку…
– Не должон бы… – Мамаев, словно пересиливая одышку, помолчал. – Факт бандитского нападения подтвердила мне Люба-кэгэбэшница. Сказала, что вечером в пятницу ходила в лесопосадку по грибы и слышала там стрельбу.
– О том, что сын находится у вас, Люба знала?
– Об этом я не говорил ей. Руслан категорически запретил мне не только выпивать, но и об его прибытии рассказывать.
– Почему?
– Наверно, не хотел оконфузиться перед соседями. Мол, такой крепкий с виду мужчина и позволил какому-то уголовнику намять себе бока.
– Кто стрелял в лесопосадке, Люба не рассказывала?
– Нет. Насчет бани я отказал Любе, и она быстро убежала. Не терпелось ей почать поллитровку.
– Вам не предлагала выпить?
– Люба без баньки никогда не угостит.
– А накануне пожара кто вас так здорово угостил?
Мамаев, потупив красные с перепоя глаза, пожал худощавыми плечами:
– Откровенно признаться, даже и не знаю, кто.
– Ну, как же так, Федот Адамович?.. – удивился Лимакин.
– Дак, очень просто. Впервые я видел ту деваху, которая одарила меня поллитровкой. Ни фамилии, ни имени у нее не успел спросить.
– Что ж она, ни с того ни с сего вручила вам бутылку и сразу исчезла?