Она зажмурилась и проглотила жидкость одним глотком и даже не закашлялась. Вот ведь какие Фемины произрастают в наше время.
Полина быстро отхлебнула из чашки, обожгла разбитые губы, поморщилась, но снова приникла к чашке. Чай был горячим и терпким. Хороший чай. Наконец, напившись, она отодвинула чашку и снова посмотрела на Маркуса.
– Исполком полагает, что большая мировая война неизбежна, – это, конечно, были не ее слова. Так мог говорить только господин профессор Зиг, но не его дочь Ольга.
– Исполком считает, далее, что война может коренным образом изменить судьбу еврейского народа.
– Полина, ты что, это все наизусть выучила? – с интересом спросил Маркус.
– Нет, но… – Она смутилась.
– Ладно. Проехали. Вещай дальше.
– Мы эвакуируем наших людей из САСШ. Американцы договорились с русскими.
Вот это было уже что-то новое, что-то, чего он еще не знал.
– Это надежно?
– Надежней некуда. Из аппарата Госдепа. Неопубликованные параграфы с двенадцатого по восемнадцатый. Секретный протокол к Торговому договору. Мы уже с месяц как начали перебазироваться в Аргентину и Канаду.
– Будет плохо, – сказал Маркус. Ему сейчас было не до шуток, потому что он-то как раз знал, насколько будет плохо.
«Дунайский союз тоже прилип к России, – подумал он с тоской. – А Гетман и не отлипал никогда, так что… будет весело».
Он снова оказался прав, вот только что ему было с этой правды?
– Отец поставил в известность о намерениях американцев Турцию.
– Так. – Маркус начал понимать, что произошло потом. – Изагет-паша обратился к ишуву?[57]
– И к нам, в Исполком. Он прямо предложил возродить проект Фламмера. Мы помогаем Турции Турки предоставляют нам в Палестине максимальную автономию… и независимость после победы.
– Зусмана назначили министром.
– Не только. Еще два министерских поста, и в армии тоже. Они приглашают вернуться всех, кто ушел. С повышением вернуться. В Палестине нам предоставлена полная свобода действий, включая собственную полицию.
– ОК! – сказал Маркус. – Это я уже понял. Ну и при чем тут мы?
– Война, – коротко объяснила Полина.
Что тут скажешь? Емкое слово. Все объясняет, все может объяснить.
– И парламентские методы уже не так эффективны, – сказал он вслух, как бы рассуждая сам с собой.
– В общем, да, – грустно улыбнулась она. – И у вас самая большая боевая организация в Европе.
Ну, тут и к гадалке не ходи. Действительно, самая большая и, вероятно, самая серьезная.
– Так нас приглашают на танец? – прямо спросил Маркус.
– Да, – кивнула Полина. – Можно сказать и так. Отец сказал: место в Исполкоме и представительство во всех организациях.