И на сей раз Бобу действительно повезло: потоптавшись в переулке минут десять, он совсем было решился двинуться в глубь квартала пешком — вдруг да удастся найти нужный позарез транспорт во дворах?.. И тут в конце переулка вспыхнули фары повернувшей с проспекта машины — как выяснилось позднее, потрепанного «сорок первого» цвета «мокрый асфальт». Адвокат, повинуясь какому-то животному чувству, выскочил наперерез яркому, слепящему свету — таким он был еще и из-за того, что фонари в переулке отчего-то не горели, — и отчаянно замахал руками.
«Москвич» резко затормозил, и водитель — сухонький мужичонка затрапезного вида — немедленно приспустил стекло и продемонстрировал адвокату отличное знание фольклора… Но Бобу было наплевать на подобное унижение, да еще полученное от какого-то плебея… Единственное, чего он не сделал, так это не встал на колени:
— Прошу вас… Я хорошо заплачу… за мной гонятся какие-то гады… умоляю…
Позже он и сам не мог припомнить, что именно бормотал, вцепившись почему-то в водительское боковое зеркальце. Но, очевидно, что-то убедительное, поскольку мужичонка внезапно умолк на полуслове и, окончательно опустив стекло, окинул адвоката с ног до головы заинтересованным взглядом, после чего спросил:
— Сколько-сколько, ты сказал?..
— Двести… Нет, триста баксов… Только подвези!..
— Пятьсот и половину вперед, — насмешливо фыркнул тот. — После тебя обивку в салоне придется заново менять!..
— Возьми! — Боб извлек из внутреннего кармана пиджака бумажник, а из него, не считая, три сотенные купюры.
Водила, очевидно, не ожидавший ничего подобного от этого «бомжа», приоткрыл рот и впервые за все время встревоженно огляделся по сторонам:
— А эти-то где, которые тебя… Эк тебя отделали-то!..
— Удрали… — пробормотал Боб, с надеждой заглядывая в лицо мужика.
Тот еще немного поколебался, адвокату показалось — целую вечность, и наконец одним движением сгреб купюры и поднял кнопку на задней двери:
— Черт с тобой, садись… Куда везти-то?..
— За город… — Очутившись в машине Шахмин почувствовал себя увереннее.
— Куда-куда? — опешил мужичонка. — За город?.. Всего-то за полтыщи?!
Аппетит, как известно, приходит во время еды, адвокат скрипнул зубами, но, поняв, что спорить бесполезно, с трудом выдавил из себя:
— Сколько хочешь?
— Восемьсот! — нагло оскалился водила.
— Шестьсот… Больше с собой нету!..
— Так и быть, — вздохнул тот. — Исключительно чтобы помочь человеку… Куда ехать-то?
— Езжай в сторону Балашихи пока, там покажу…
Олег Гнедич был единственным членом группы Турецкого, которому работа под началом Александра Борисовича не пришлась по душе… Не везло ему в этом расследовании — не везло, и все тут! После того как версия, порученная им с Перовой, накрылась, между прочим, исключительно из-за него, все у Олега шло как-то через пень-колоду. Возможно, он просто не привык к столь быстрой смене заданий? Сегодня, например, едва сдав дежурство по этому перцу с таможни Романовой, он, даже не успев заехать домой, должен был по распоряжению Турецкого отправляться следить за адвокатом — на сей раз в открытую… Спасибо, хоть машину хорошую дали… Предполагалось, что данная «наружка» завершится к вечеру и Олег поедет наконец домой отсыпаться.