При мысли о том, что он уйдет, Розалинду охватила паника, и она вцепилась в его рукав.
– Ты ведь не уходишь, правда?
Он обернулся, и язвительная усмешка тронула его красивые губы.
– Думаю, мне не стоит напоминать тебе, что ты пыталась избавиться от меня последние полчаса.
– А теперь я хочу, чтобы ты остался. Присмотри за Эссексом. Пожалуйста!
– Нет, Розалинда. Ты намерена в дальнейшем управлять этим домом, так что справляйся с Эссексом сама. Я знаю разницу между тем, когда ты нужен, и тем, когда тебя используют.
Он снова направился к двери, а она вдруг поняла, как он нужен ей рядом. Изворотливый негодяй! Будь ты проклят! Она топнула ногой.
– Дрейк.
Он вновь обернулся, и черты лица его смягчились. Очевидно, он заметил ее растерянность и побелевшие от напряжения кулачки.
– Не волнуйся, Розалинда. Я буду неподалеку. От меня не так-то просто избавиться.
Когда он подмигнул и отвернулся, она ощутила яростное желание в отчаянии броситься к нему и в то же время ударить за то, что так в нем нуждается. Неясно теперь, кого бояться больше – Эссекса или Дрейка.
«Дрейка», – подсказал ей внутренний голос. Этот проклятый внутренний голос, который вечно говорил правду, когда ее разум твердил обратное!
После представления многие приглашенные вышли на террасу послушать музыкантов, их исполнение на виолах и лютнях таких популярных мелодий, как «О, моя госпожа» и «Где кружит пчела» Ничего более непристойного гостям не суждено было услышать в этот вечер, хотя, судя по всему, они явно ожидали какого-то сюрприза, чего-нибудь похожего на комедию масок Розалинды. К счастью, после смерти сеньора Монтейла она положила конец шокирующим сюрпризам.
Теперь ее уже не мучили страшные угрызения совести, ибо она узнала, что у сеньора давняя репутация распутника и на его счету множество побед. Он предпочитал романы с замужними дамами, и однажды его чуть не проткнул шпагой один из разгневанных мужей. Сердечный приступ был, очевидно, вызван смертельным страхом повторения того случая, а не буйными выходками Розалинды.
Стоя у арки и вспоминая события ужасной ночи, она заметила, что к ней по освещенной лунным светом траве приближаются две фигуры. Вездесущая леди Блант! А с ней какой-то молодой блондин. Обвислые усы обрамляют его вялые, чересчур розовые губы, толстый нос слегка покраснел, а бледные щеки лоснились от жира.
– Леди Розалинда, вы помните моего Годфри? – Леди Блант указала на своего сына так, словно преподносила Розалинде бесценный дар. Молодой человек, которому на вид было лет двадцать с небольшим, издал блеющий смех и резко выбросил вперед руку, явно претендуя на изящество.