Поэтому он направил полет птицы через долину к площадке на вершине утеса рядом с началом тропы, которая, как он увидел вблизи, больше походила на лестничный пролет. Птица спланировала вниз и бережно опустила Найла на какую-то разновидность сочной жесткой травы, чей насыщенный зеленый цвет вводил в заблуждение относительно ее загрубелости. Птица села на землю, хлопнула крыльями, сложила их и застыла в ожидании. Мгновение спустя другая, несущая капитана, приземлилась на расстоянии нескольких ярдов от первой.
Паук расправил конечности и поднялся на ноги.
— Мы их убьем? — спросил он у Найла.
— Зачем?
— Их мясо будет хорошей едой.
Но человек уже заметил в полумиле стадо животных размером с овцу, пасущееся на тучной траве.
— Не думаю, что это необходимо. В конце концов, они ведь хорошо нам послужили.
Он ощутил удивление капитана: паук явно считал, что благодарность по отношению к этим тупым созданиям была абсолютно неуместна. Однако он сообщил им, что они могут лететь, и птицы, не теряя времени, снялись со скалы и устремились вниз, выражая свою радость хриплыми пронзительными криками.
Долина Мертвых была прекрасна в послеполуденном свете, с зеркальным озером, напоминавшим черную сталь, и громадными хмурыми утесами, испещренными голубыми и розовыми скальными минералами. В нескольких ярдах к востоку от места приземления склон уходил вверх, покрытый чахлыми деревьями и кустами. Среди них Найл был рад обнаружить засохшее дерево, которое можно было пустить на топливо для костра. Прежде всего, он сделал глубокий глоток ключевой воды; она смягчила горло, но обострила голод.
Капитан с интересом разглядывал овцеподобных созданий, и Найл почувствовал, что паук тоже голоден. По взаимному согласию, не обменявшись ни словом, они двинулись по направлению к стаду по пешеходной тропе. Что до капитана, он мог бы достичь земли менее, чем за минуту, но этим он мог спугнуть овец. Поскольку никакого прикрытия у них не было, они приближались медленно и неприметно.
Когда они подошли, Найл разглядел, что эти овцы были побольше, чем те, что паслись на полях вокруг города жуков-бомбардиров. Многие из них были черными. Найл взялся за раздвижной стержень и удлинил его в копье. Помимо ножа, это было его единственное оружие.
Овцы заметили их с расстояния около пятидесяти ярдов. Найл ожидал, что они сбегут; на деле, их реакция оказалась совершенно непредвиденной. Черные овцы тут же выдвинулись вперед стада, так, что белые оказались сзади, и уставились на Найла и его спутника с несомненной враждебностью.