Майор Логинов предвидел, что рано или поздно полковник заговорит с ним опять, и тогда, возможно, хоть что-нибудь прояснится. Он чувствовал, что от этого тощего надменного человека будет многое зависеть в его дальнейшей жизни. Однако не собирался задавать вопросов, не заглядывал ни в глаза, ни в кабинет полковника до тех пор, пока однажды утром Райский не пригласил его к себе.
В просторном уютном кабинете пахло кофе. Полковник сидел в кресле за журнальным столом, длинные тощие ноги сплелись в причудливый крендель. Окно у него за спиной было залито солнцем, и в первый момент Сергей увидел только черный силуэт на фоне солнечного Света. Райский прихлебывал кофе из тонкой, очень изящной фарфоровой чашечки, читал журнал "Итоги" и как будто даже не обратил на Сергея внимания.
"Паузу держит, - решил Сергей, - дает понять, что я здесь никто".
- Здравия желаю, товарищ полковник. Майор Логинов по вашему приказанию...
- Садитесь, - Райский кивнул на кресло, - кофе хотите?
- Спасибо, не откажусь.
Полковник отложил журнал, поднялся, выглянул за дверь и негромким, немного сонным голосом произнес:
- Федя, кофейку еще сделай, пожалуйста. Буквально через минуту явился адъютант с дымящейся чашкой на подносе.
- Ну что, майор, как самочувствие? -полковник впервые посмотрел Сергею в глаза, вполне приветливо и даже тепло.
- Спасибо, товарищ полковник. Нормально.
- Небось швы зудят к вечеру.
- Есть немного, - признался Сергей, отхлебнув крепкого сладкого кофе.
- Это пройдет, - пообещал Райский, - главное, чтобы зуд спать не мешал. Вы хорошо спите?
- Отлично.
- Кошмары не мучают?
- Нет.
Стало быть, стукнули соседи про его ночные вопли. Ну а как же иначе?
- Завидую вам, майор, - Райский улыбнулся,- удивительно крепкие у вас нервы. Если бы у меня на глазах бандиты отрубили головы двум моим товарищам, я вряд ли смог спать спокойно. Со старшим лейтенантом Курочкиным вы успели прослужить всего год, а капитана Громова знали еще с Афганистана. Он был вашим близким другом.
Сергей залпом допил кофе, осторожно поставил на стол невесомую фарфоровую чашку. Ему еще не задали прямого вопроса, а потому он молчал.
- До казни были пытки, и много всякого дерьма, - продолжал свой монолог Райский, - очень много дерьма, майор. Я понимаю, как вам не хотелось бы сейчас вернуться к тому, что пришлось пережить в плену, но сделать это придется. - Не вставая с кресла, полковник развернулся, протянул руку и опустил жалюзи. В кабинете повис полумрак, а через минуту вспыхнул телеэкран.
Первое, что увидел Сергей, было его собственное лицо, заснятое крупным планом. Ему показалось, что он смотрит на самого себя из другого измерения. Жизнь перевалилась за экран и продолжилась по ту сторону, а здесь, в уютном кабинете, остались только тени. Он сам и этот тощий доброжелательный полковник - призраки, а стало быть, ничего уже не важно и не страшно. По кабинету медленно поплыла вонь пригоревшего бараньего жира, тошнота подступила к горлу. Сергей услышал знакомый раскатистый смех. Смеялся Шамиль Исмаилов, главарь банды.