Хрупкие вещи (Гейман) - страница 3


ТАЙНАЯ КОМНАТА

Все началось с просьбы двух Нэнси, Килпатрик и Холдер, написать что-нибудь «готичное» для их антологии «Чужие». Мне всегда казалось, что история Синей Бороды и ее многочисленные вариация – самая готичная из всех историй, и я написал это стихотворение, действие которого происходит в почти пустом доме, где я в то время жил.


ЗАПРЕТНЫЕ НЕВЕСТЫ БЕЗЛИКИХ РАБОВ В ПОТАЙНОМ ДОМЕ НОЧИ ПУГАЮЩЕЙ СТРАСТИ

Эту историю я начал записывать карандашом в один ветреный зимний вечер в зале ожидания на вокзале Ист-Кройдон, между пятой и шестой платформами. Мне тогда было двадцать два года, даже почти двадцать три. Когда рассказ был закончен, я перепечатал его на машинке и показал паре издателей, которых знал лично. Один только фыркнул и сказал, что это вещь не его формата, и если честно, то он вообще не представляет, что она может кому-нибудь подойти. А второй прочел рассказ очень доброжелательно, а когда возвращал, объяснил, почему эту вещь никогда не напечатают. Потому что подобный комический бред не печатают в принципе. Я отложил распечатку подальше, очень довольный, что мне не придется испытывать публичное замешательство оттого, что люди прочтут это произведение, и оно им не понравится.

Рассказ так и валялся нечитаным, кочуя из папки в коробку и снова в папку, из кабинета – в подвал, а потом – на чердак, на протяжении двадцати лет, и если я и вспоминал о нем, то лишь с чувством глубокого облегчения, что его не напечатали. И вот однажды меня попросили сделать рассказ для антологии «Готика!», и я вспомнил про рукопись на чердаке, и решил разыскать ее и посмотреть, можно ли как-то ее спасти.

Я начал читать «Запретных невест» и все время, пока читал, улыбался. Мне показалось, что это забавный рассказ: смешной, а главное – остроумный. Конечно, там были некоторые недочеты, но все они относились к помаркам, свойственным для вещей, написанных «на ходу», и исправить их было несложно. В общем, я включил компьютер и прошелся суровой редакторской правкой по всему рассказу, спустя двадцать лет после того, как он был написан. Потом я сократил название до теперешнего его вида и отправил рассказ редактору. По крайней мере в одном из обзоров были вполне прозрачные намеки на комическую бредятину, но скорее всего это было практически единичное мнение, потому что рассказ потом перепечатали в нескольких сборниках из серии «Лучшее за год» и номинировали на премию «Локус» за лучший рассказ 2005 года.

Я не знаю, чему учит эта история. Иной раз бывает, что ты показываешь свою вещь не тем людям. Есть люди, которым вообще ничего не нравится. Иногда я задумываюсь, а что еще прозябает без дела в коробках на чердаке.