Меня вдруг поразила неожиданная мысль. Любезно? Джонатан обо всем догадывался? Не помог ли он нам остаться наедине? Как раз этого от него можно было ожидать. Да, Джонатан пошел бы нам навстречу. Но сама мысль о том, что наша тайна известна кому-то еще, встревожила меня. Я беспокоилась… даже в моменты страсти. И тогда я вдруг вспоминала об Амарилис, так безмятежно купающейся в своем семейном счастье. Счастливая Амарилис!
— Так не может долго продолжаться! — воскликнула я.
Джейк взглянул на меня и улыбнулся. Он знал, что мы снова воспользуемся любой возможностью, которая нам представится. Более того, он был мужчиной, который умел устраивать такие вещи.
Когда мы выходили из дома, я заметила на углу какого-то мужчину. Он резко повернулся и пошел в противоположном направлении. Мне показалось, что я уже видела его на этой улице в мой прошлый приезд в Лондон. Впрочем, я тут же выбросила это из головы.
Мы медленно пошли к моему дому.
За день я очень устала и заснула почти мгновенно. Разбудили меня какие-то крики и топот ног. Поспешно накинув халат, я выбежала в коридор. Слышался чей-то плач; шум доносился из комнаты моих родителей.
Вбежав туда, я замерла на месте. Лицо отца раскраснелось от гнева. Джонатан выглядел так, что было ясно в спешке выскочил из кровати. Тут же находилась Пру, новая горничная: ее ночная рубашка была порвана, а на шее видны царапины. Ее тело содрогалось от рыданий, и она пыталась прикрыть грудь ладонями.
Джонатан выкрикивал:
— Все это сплошная ложь! Я не посылал за ней! Она сама пришла!
— Ах, сэр, ах, добрый сэр!.. — стонала Пру. — Конечно, мне никто не поверит!
— Помалкивай! — воскликнул отец. — Ты что, хочешь разбудить весь дом?
— Ах, сэр, он послал за мной, это правда, клянусь своей честью, а когда я вошла, он набросился на меня, стал срывать с меня одежду! Я перепуталась!
— Всем разойтись по своим комнатам! Мы поговорим об этом утром! — приказал отец.
— Вы же мне не поверите! — хныкала Пру. — Вы скажете, что я дурная девушка, а я не такая, я хорошая. Я никогда ничего такого не делала…
— Никто не собирается обвинять тебя, не имея на то оснований, — заявил отец, глядя на Джонатана, — но сейчас неподходящее время для разбирательств!
Мать выбралась из кровати и набросила на себя халат.
— Отправляйся в кровать, Пру, разбираться будем утром.
— Эта девица лжет! — настаивал Джонатан.
— Придержи свой язык! — закричал отец. — И убирайя отсюда! Лотти, ты сможешь позаботиться о девушке?
Я подошла к ней:
— Пойдем со мной, Пру! Ты расскажешь мне обо всем.
Она взглянула на меня: