— Садитесь, Чарли.
Я сел и сложил руки так, как это умею делать только я. Эту привычку я унаследовал от отца. В окно позади мистера Денвера я мог видеть лужайку, но не дорогу к зданию.
— Трудновато увидеть дорогу отсюда, не правда ли? — хрюкнул он.
Мистер Денвер хрюкал неподражаемо. Если бы существовал Конкурс на Лучшего Хрюкальщика, я бы поставил на него все свои деньги. Я откинул волосы с глаз.
На столе мистера Денвера, загроможденном всевозможными предметами еще более, чем стол мисс Марбл, лежала фотография его семьи. Семья выглядела хорошо упитанной и ладно скроенной. Жена толстовата, но дети миловидны как пуговички и ни капельки не похожи на Джона Каррадина. Две маленькие девочки, обе — блондинки.
— Дон Грейс закончил свой доклад, он находится у меня с прошлого четверга. Я тщательно ознакомился с его выводами и рекомендациями. Дело очень серьезное. Я имею в виду случай с Джоном Карлсоном.
— Как он? — спросил я.
— Неплохо. Я думаю, что он вернется через месяц.
— Это радует.
— Да? — моргнув глазами как ящерица, спросил он.
— Я не убил его. Это радует.
— Да, — мистер Денвер смотрел на меня пристально. — Вы сожалеете об этом?
— Нет.
Он наклонился вперед, пододвинул свой стул к письменному столу, покачал головой и начал:
— Я пребываю в замешательстве, когда я вынужден разговаривать таким образом как с Вами, Чарли. Я озадачен и опечален. Я работаю в школе с 1947 года, и до сих пор не могу понять многих вещей. В 1959 году у нас был странный мальчик, который избил школьницу из младшего класса бейсбольной битой. Недавно нам пришлось отправить его в Южный Портлендский Исправительный Институт. И все из-за того, что она не захотела пойти с ним погулять. Это единственное, что он смог сказать в свое оправдание. Затем он громко рассмеялся.
Мистер Денвер покачал головой.
— Не пытайтесь.
— Что?
— Не пытайтесь понять того парня. Не стоит тратить на это время.
— Но почему, Чарли? Почему ты сделал это? Боже мой, мистер Карлсон находился на операционном столе почти четыре часа.
— «Почему?» — вопрос мистера Грейса. Он — школьный сыщик. А Вы спрашиваете об этом, просто чтобы украсить свою проповедь. Я не собираюсь отвечать на Ваши вопросы. Мистер Карлсон мог умереть или выжить. Он жив. Я рад этому факту. Вы делаете то, что должны делать. То, что Вы намерены делать. Но не пытайтесь понять меня.
— Чарли, понимание — часть моей работы.
— А на мне не лежит обязанность Вам в этом помогать, — отпарировал я. — Но я помогу, если Вы намерены общаться в открытую, о'кей?
— О'кей.
Я положил руки на колени. Они дрожали.