Верхейден заковылял вдоль стены в поисках выхода. Паника брала свое, и он быстро терял самообладание. Подобно пойманному в ловушку животному, Верхейден расхаживал по крошечной камере.
— Что это за твари? Видел, что они с Бассом и Стоуном вытворили? Я в того сукина сына попал. Верняк. А ему хоть бы хны. Даже не тормознул. И не поморщился!
Голос его так громко отражался от стен, что заглушал вопли Коннорса в соседней камере.
— Эй, Верхейден!
Крик Миллера мигом вернул наемника к реальности.
— Чего?
— Вообще-то я не солдат но, по-моему, тебе надо успокоиться. Мы еще живы.
— Спасибо, профессор, — равнодушно отозвался Верхейден.
— На самом деле я доктор. Пожалуйста.
Мозолистыми ладонями Верхейден потер физиономию.
— Нам никогда отсюда не выбраться.
— Брось.
Верхейден посмотрел на сидящего на полу Миллера.
— Короче… доктор, если ты в кого-то там веришь, начинай ему молиться.
— Послушай, — обратился к нему Миллер. — У тебя дети есть?
Улыбка скривила губы Верхейдена.
— Сын.
— У меня двое, — радостно сообщил Миллер. — Знаешь, что это значит? Мы не можем позволить себе умереть. Мы должны отсюда выбраться. Ты меня слышишь? Мы обязательно все это переживем, даже если мне всю дорогу придется тебя тащить.
Верхейден удивленно поднял брови. Когда это у Пробирки бывало больше мужества, чем у него?
Макс выдернул из стены странно сработанное копье и позволил окровавленному трупу Басса сползти на пол. Затем он сорвал с мертвеца рюкзак и отшвырнул его в сторону.
Вейланд тут же схватил рюкзак и разорвал его, проверяя сохранность оружия.
— Никаких потерь, — радостно заключил он.
Макс поднял взгляд.
— Один из наших людей мертв.
Вейланд тронул руку Стаффорда.
— Извини, — с искренним сожалением произнес он.
— Мне нужно знать, за что этот человек погиб.
Вейланд удивленно заморгал:
— Он погиб, пытаясь делать историю.
— Чью? — гневно осведомился Максвелл. — Вашу?
Лекси отвернулась от них и присела на корточки рядом с Себастьяном. Она силилась снова услышать Коннорса, но тот затих. Молодая женщина сочла это дурным знаком.
Затем Лекси заметила, что Себастьян смотрит куда-то вперед и теребит крышку от пепси-колы, которая по-прежнему висела на потрепанной кожаной тесемке у него на шее. Она подняла руку и тронула его ладонь.
— Осторожно. Это ценная археологическая находка.
Себастьян выдавил слабую улыбку.
— Нервная привычка.
— Представить себе не могу, отчего вы нервничаете.
Затем Лекси проследила за взглядом Себастьяна, и оба они воззрились на холодную каменную плиту, которая поймала их в ловушку.
— Надо же, — сказала Лекси, — через тысячу лет я тоже могу оказаться ценной археологической находкой.