Внезапно цифровые часы Себастьяна запикали. Резкий и неожиданный звук разнесся по крошечной каменной клетке. Себастьян встал и помог подняться Лекси.
— Не торопитесь себя в учебники истории вписывать, — сказал он, выключая будильник.
— А зачем это было? — спросила Лекси, указывая на часы.
Себастьян улыбнулся.
— Всего лишь теория. Слушайте…
В отдалении раздался какой-то взрывоподобный звук вроде раскатов грома. Затем последовал знакомый скрежет камня о камень — вдалеке, но неуклонно приближаясь.
Себастьян приложил ухо к стене и долго прислушивался, пока звук все продолжался.
— Я слышу, — сказала Лекси. — Но что это?
— Думаю, механизм пирамиды автоматизирован, — объяснил Себастьян, не отрывая уха от камня. — Я считаю, что она меняет конфигурацию каждые десять минут — календарь ацтеков был метрическим, понимаете? Основанным на десятичной системе счисления.
Внезапно Себастьян отступил от стены, к которой он прислонялся. Три секунды спустя каменная дверь скользнула в сторону, открывая новехонький коридор.
Лекси была поражена.
— Да ведь вам за это Нобелевская премия полагается!
— Меня бы вполне устроил выход отсюда.
Держа в руках оружие, Максвелл вскочил на ноги. Теперь, когда они были свободны, ему не терпелось двинуться дальше.
Вейланд поднялся медленно и с колоссальным трудом. Несмотря на растущую немощь, промышленник не пожелал бросить рюкзак с загадочным оружием.
— Все готовы? — спросила Лекси. Максвелл уставился в мрачную бездну коридора.
— Готовы? — переспросил он. — Я готов. Но куда мы, черт побери, идем?
— Это лабиринт! — громогласно объявил Себастьян, желая, таким образом снять напряжение. — Понимаете? Нам полагается по нему блуждать. Наверняка он был построен с таким расчетом, чтобы его жертвы оказывались в ловушке. Так что мы, по идее, должны попасть в беду. Но главное здесь то, что из всех лабиринтов есть выход. А потому давайте двигаться, пока стены не опустились и снова нас не замуровали.
Бросив последний взгляд на труп Басса, Стаффорд повесил «хеклер-и-кох» на плечо и пошел вперед. Лекси и Себастьян смотрели, как он уходит. Опираясь о лыжную палку, Вейланд поплелся следом. Тяжелый кислородный баллон тянул его к полу.
Затем из лабиринта донесся голос Максвелла Стаффорда:
— Лабиринт ждет!
В лабиринте
Верхейден едва не грохнулся на пол, когда стена, к которой он прислонялся, внезапно ушла в потолок, открывая узкий и низкий лаз. Раньше этого лаза там не было.
— Что теперь? — простонал наемник.
Пригнувшись, Миллер вгляделся во тьму.
— Сюда мы еще не ходили.
— Ага… доктор. Но что все это значит?