– Эй, дядя, брось и нам по папироске! – с вызовом обратился к нему смугловатый карманник.
– Бог подаст, – спокойно отозвался Шахов и не спеша положил пачку в карман.
– Смотри-ка! Верующий среди нас объявился, – с ехидцей проговорил карманник. – Всю жизнь мечтал такого увидеть. – Встав с нар, он подошел к Шахову.
– А ну-ка расскажи свою автобиографию, когда родился, когда крестился, за что попался и, вообще, по какому праву здесь себя выше других ставишь.
– Я свою биографию оперу рассказал. Тебе незачем. Ты сошка мелкая, – усмехнулся Шахов.
– Ну-ну! За что обиду вяжешь? – И он схватил Шахова за борт пиджака.
– Не мни клифт. – Шахов ловким движением разжал кисть руки. Разжимая, посмотрел на татуировку перстня. – Не тебе с таким колечком в камере порядки устанавливать. Не положено… Понял? – и отбросил карманника от себя.
– Ты мое нутро не разглядывай! – Парень угрожающе придвинул свое лицо.
– Я такой навоз пацаном разглядывал и то по недомыслию.
– Да бросьте вы, ребята, бузу поднимать. И так тошно, – вмешался мужчина лет сорока в защитной куртке с выцветшей эмблемой на рукаве. – Лучше посоветуйте, что мне на следствии говорить. В чем тут моя вина? – спрашивал он. – Неужели срок дадут? У меня двое ребятишек…
– Раньше сядешь, быстрее выйдешь! – рассмеялся второй карманник с бледным, нездорового цвета лицом. – Не грусти, папаша! Лет пять дадут.
– Это ты брось! – забеспокоился шофер. – Пять лет – такого без разбора не бывает.
– Разберутся, – двусмысленно ответил парень. – А сейчас жди и не дергайся. – Бесшабашно веселые глаза насмешливо смотрели на растерянного шофера.
Представительного вида бухгалтер в новеньком синем костюме клял своего начальника, который, распив с ним бутылку коньяка, подсунул на подпись какой-то важный денежный документ.
– Правда на моей стороне, я докажу, что не виноват! – убедительно говорил он. – Очных ставок буду требовать!
– Требуй, требуй! – проговорил парень. – Только зачем тебе очные ставки? Ты уже свою подпись поставил. Начальник твой для очных ставок нужных людей подберет. Уличат, в чем было и не было.
– Я всю правду расскажу. А правду суд учтет! Скинут наказание.
– Скидывают с лестницы. И еще добавляют… Много, папаша, говоришь, значит, вину свою чувствуешь.
Бухгалтер в отчаянии опустил голову.
Карманники, нарочито рисуясь, завели фальшивый разговор о том, что суд и колония им нестрашны. Время от времени они бросали взгляды на кудлатого низкорослого парня, задержанного за попытку на изнасилование. Они согнали его с нар, и тот стоял, прислонившись к стене. Он нервно курил сигарету и доказывал им свое право сидеть на нарах.