– Не трогай его, сволочь! – рявкнула я.
– У девочки прорезался голосок, – заметил деспот рассеянно. – Брось посох, сопля, или мои люди превратят тебя в ежика! С каким прекрасным хрустом арбалетный болт втыкается в позвоночник…
Новый приступ страха. Я едва сдержала дрожь в коленях. Птица, на которую я раз или два решилась покоситься, вдруг сорвалась с подоконника и пропала. Я неожиданно почувствовала себя брошенной, совсем одинокой, и огромное усилие понадобилось, чтобы собраться с мужеством.
– Если меня убьют – ты сам сдохнешь здесь. Время в моем мире остановится. Путь к спасению будет отрезан.
Показалось мне или нет, но по спокойному лицу принца-деспота впервые пробежало что-то вроде злости.
– Не огорчай меня, девочка. Твою жизнь сохранят – но ты много раз пожалеешь об этом. Брось посох! Ну!
Его приказ хлестанул, как мокрая веревка. Я невольно пригнулась, но посоха не выпустила, и навершие смотрело принцу-деспоту в лицо.
– Жаль, – сказал он после короткой паузы. А потом взял Гарольда за бороду и резко задрал его подбородок вверх…
Я закричала. В ту же секунду в комнату влетела черная птица, душераздирающе каркнула, разинув клюв, развернув огромные крылья; нож резанул Гарольда по горлу, молния вырвалась из навершия моего посоха и отшвырнула принца-деспота к стене, птица кинулась на арбалетчиков, и они, не удержавшись, дали залп.
Пара тяжелых болтов просвистела над моей головой. Один воткнулся в спинку кресла Гарольда. Еще три навылет проткнули птицу, и она рухнула посреди комнаты в вихре черных рассыпавшихся перьев.
На шум из коридора явились мечники принца-деспота – целая рать. Молнии из моего посоха кого-то сбили с ног, кого-то напугали, заставили нападавших попятиться из комнаты – но этим бойцам уже случалось побеждать магов. Арбалетчики в задних рядах перезаряжали оружие, мечники их прикрывали; вспомнив былые дни, я стукнула посохом об пол, как Дед Мороз на елке.
Стены вокруг затрещали. Замок пошатнулся. Каменная кладка над дверью покосилась и обрушилась, забаррикадировав дверь и, кажется, кого-то придавив. Я осталась одна в комнате, не считая принца-деспота, Гарольда и истыканной болтами птицы.
Я кинулась к Гарольду.
Вдоль его горла шел длинный порез; глотая слезы, я прижала к нему навершие посоха. Крепко зажмурилась; ни о чем не думая, вспоминала уроки анатомии, которые давал мне Оберон, книги по медицине, которые я брала в библиотеке и читала после уроков… Наверное, рука принца-деспота дрогнула в последний момент, когда он увидел птицу. А может быть, мой удар немного опередил время, пробившись на полсекунды в прошлое и отбросив убийцу прежде, чем рана Гарольда сделалась смертельной. Мой друг был жив – и мог выжить, если, конечно, я помогу ему, а принц-деспот не сможет помешать…