Слова, произнесенные Максимовым по памяти, эхом отразись от свода. Огоньки в светильниках затрепетали, и золотые волны поплыли по стенам.
Карина со страхом покосилась на него.
— Смотри, как у тебя.
Она занесла руку над камнем, указывая на барельеф из четырех свившихся в свастику змей. Они кольцом лежали там, где у лежавшего в гробу исполина должна была находиться грудь.
«Не трогай!», — хотел крикнуть Максимов. Но не успел.
Ладонь Карины легла на чешуйчатые тела змей.
* * *
…Золотое свечение задрожало, противосолонь заскользило вдоль стен, все быстрее и быстрее, превращаясь в огненный вихрь. Он заревел, плавя камни, стены растаяли, и куполом распахнулось высокое небо. Фрея взяла Странника за руку, и их засосало в бездонную высь…
…Высокие стены круглой залы горели червонным золотом, отражая свет факелов. Эхо тысяч голосов гудело под сводчатым потолком. За казавшимися бесконечными столами пировали тысячи мужчин. Чем дольше на них смотрел Странник, тем больше их становилось. Он видел их всех и каждого в отдельности, не приближаясь, мог рассмотреть лицо и одежду. Стоило ослабить внимание, как лицо удалялось, растворялось среди других, а на месте его тут же возникало и приближалось новое. Это был невероятный калейдоскоп из лиц, доспехов и оружия всех времен и народов. Странник не знал значения и сотой части нашивок, знаков, блях, цепей, гирлянд из косточек, перьев и клочков шерсти, украшавших их одежду. В том мире и времени, откуда они пришли, это были знаки отличия и воинской доблести. Но здесь, на пиру под священными сводами Валгаллы, они были равными среди равных.
Между столами скользили прекрасные женщины в серебристых одеждах, легко управляясь с тяжелыми подносами, уставленными кувшинами с пенистым напитком и блюдами с горячим мясом. Женщины были неземной красоты. Но они не могли сравниться с той, что стояла на пороге рядом со Странником, держа его за руку.
— Кого ты нам привела, Фрея? — раздался громовой голос.
В зале разом смолкли все звуки, только долгое эхо голоса гудело под сводами.
Калейдоскоп лиц замер, раздвинулся, и Странник ощутил на своем лице пронзительный взгляд седого, как лунь, мужчины. Длинные шелковистые волосы двумя прядями падали на плечи, сливаясь с седой бородой. Но лицо его было молодо, глаза ясны и холодны, как у сокола.
— Он достоин занять место среди вас, — звонким голосом ответила Фрея.
— Но я не вижу на его теле Последней раны, — возразил хозяин застолья.
Фрея помедлила. Ее пальцы сильнее сжали пальцы Странника.
— Он слишком устал. Я поцелую его, и сердце его остановится, чтобы проснуться вновь, когда протрубит рог Хеймдалля, зовущий на Последнюю битву.