– Что?! Просто так исчезла?
Рихард Недервауд беспокойно заерзал на стуле.
– Вы правы. – Он покачал головой. – Я излагаю все немного бессвязно… Вы должны меня извинить: я просто никак не могу прийти в себя после всего случившегося… Попробую вам все рассказать по порядку.
Де Кок ободряюще кивнул.
– Начните с того, какое отношение вы имеете к Розочке.
– Она моя подруга. Вот уже несколько лет у нас с ней так называемая свободная любовь… Я живу на Керкстраат, неподалеку от Амстела, а у Розочки двухкомнатная квартира в Пюрмеренде. Уик-энд мы чаще всего проводим у нее и в отпуск обычно ездим вместе.
Рихард Недервауд порылся в карманах пиджака, достал бумажник и, вытащив из него фотографию, протянул ее Де Коку.
– Вот она!
С фотографии на инспектора смотрела улыбающаяся молодая женщина с коротко подстриженными светлыми волосами. Лукавая улыбка, ямочки на щеках – все говорило о шаловливом кокетстве. Де Кок невольно подумал: интересно, что нашла прелестная молодая женщина в этом неловком смешном верзиле, но благоразумно промолчал. Еще раз бегло взглянув на фотографию, он протянул ее владельцу, но Рихард решительно отвел его руку.
– Оставьте ее у себя, она может пригодиться вам для расследования. Да, конечно, я уверен: эта фотография вам непременно понадобится!
Де Кок опустил снимок на стол.
– Каким образом Розочка оказалась в больнице Южного Креста? – спросил он.
– Ее послал туда домашний врач, доктор Ян Ван Акен.
– Она была больна?
Рихард Недервауд неопределенно пожал плечами.
– Розочка никогда не болела. Она спортивная девушка… играет в баскетбол, входит в лучшую команду страны. Но в последние дни она почувствовала себя неважно, стала какой-то грустной, вялой, немного покашливала. Она сказала мне об этом по телефону, мы ведь звонили друг другу каждый день. Я посоветовал ей обратиться к ее домашнему врачу.
Де Кок с любопытством посмотрел на молодого человека.
– И тот направил ее в Амстердам, в больницу Южного Креста?
– Да.
– А почему не в местную больницу – в Пюрмеренде?
Молодой человек пожал плечами.
– Не знаю. Честно говоря, я об этом не задумывался.
– В какое отделение ее положили?
– В неврологическое.
Де Кок положил на стол вытянутые руки.
– Ну и что же дальше?
Несколько секунд Рихард Недервауд молчал, уставившись в одну точку, и, казалось, вспоминал, как все было.
– Розочка, – сказал он хрипло, – предъявила направление врача в регистратуре…
– Когда это произошло?
– Позавчера, в среду, в одиннадцать часов.
– Вы были с ней?
Рихард Недервауд слабо кивнул.
– Она очень просила, чтобы я пошел вместе с ней. Она приехала в Амстердам из Пюрмеренда на своей машине – такой нелепо раскрашенный «гадкий утенок» – заехала за мной на Керкстраат, и мы вместе отправились в больницу Южного Креста. По дороге мы почти не разговаривали – так были оба подавлены.