– Вы действительно были близким другом покойного? – спросил Геренский.
Даргов, призывая на помощь все свое самообладание, ответил:
– И не только я. Другом, притом интимным, была покойному и моя жена. Через нее я являлся ему в какой-то степени родственником…
«Да ты, оказывается, циник, – думал Геренский, удивленно разглядывая хихикающего Косту. – К чему такое афиширование?»
– А с Зиной Даракчиевой мы старые приятели, – продолжал Даргов. – Следуя моей логике, вы можете подумать так: связь Даракчиева с моей женой породила естественное желание обманутых супругов отомстить им… И ошибетесь. Мы просто приятели.
Вдова вынуждена была пояснить:
– Мы знали, что находимся приблизительно в одинаковом положении. Но наша дружба совершенно обычна, заурядна, независима от нашей общей печальной участи. И он, и я знали о каждой встрече этих подонков, а поделать ничего не могли.
– И про коктейль-парти знали? – спросил подполковник.
– Да, Коста позвонил мне в четверг в Варну, спросил, как отдыхается. Он и раньше довольно часто звонил. А тут сообщил, что снова затевается сборище на даче. Что я могла сказать? Чем могла его утешить?
Геренский осмотрелся. Убранство огромного кабинета наводило на мысль о почти неограниченных финансовых возможностях владельца старинных гобеленов, живописных полотен, персидских ковров, дорогих безделушек. А леопардовую шкуру он вообще видел впервые в жизни.
– Я должна вас порадовать, товарищ Геренский, – нарушила молчание вдова. – Как раз перед вашим приходом Коста страшно меня заинтриговал. Вы не поверите, но вроде бы он знает, кто убийца моего мужа. Спросите его, может быть, он действительно раскроет страшную тайну.
– Нич-чего та-а-кого я н-не гово-орил, – заикаясь, вымолвил Даргов. – То есть я… гово-орил, но шу-утил…
– Это была первая шутка, которую я занесу в дело, гражданин Даргов, – тихо сказал подполковник.
– Я шутил. Откуда мне знать, кто убил Георгия? Конечно, у меня есть свои предположения, но перед Зиной я их высказывал, не подумав.
– Теперь, подумав, выскажите ваши предположения мне. Кто, по-вашему, убийца?
– Атанас Средков. Таможенник.
– Может быть… Не исключено. Но почему именно он?
– Все, кто тогда был на даче, люди честные, порядочные. Голову даю на отсечение – они и мухи не обидят, – не моргнув глазом выпалил Коста Даргов. – А у этого таможенника – заметили? – морда подозрительная. И глаза так и бегают, так и бегают…
– Дешево голову свою отдаете, – сурово сказал подполковник. – Насчет честных и порядочных людей мы наведем справки. А глаза, как я заметил, бегают не только у таможенника.