– Самое время для романтических прогулок, – буркнул Грачев. – Я про Макса говорю. Где он, интересно, сейчас шатается?
– Ну для него-то лучшего предлога, чтобы напроситься в гости, и не найти! – засмеялся Мачколян. – Только законченная стерва выгонит мужчину в такую погоду на улицу. Точно вам говорю, он сейчас в ее доме семейный альбом рассматривает. И чай с вареньем пьет.
– Чаю бы я сейчас тоже выпил, – мечтательно сказал Величко. – Может, у Пантюхина есть?
Пантюхина поселили отдельно, в одноместном номере, и он был этим чрезвычайно доволен.
– Ты что, в полночь пойдешь к Пантюхину чай просить? – удивился Грачев. – Считай, будешь его врагом номер один навеки. Да и на чем мы его вскипятим?
– А надо в шкафу порыться, в тумбочках, – предложил Мачколян. – Случается, постояльцы забывают всякие предметы.
– Гораздо чаще постояльцы лямзят всякие предметы, – возразил Грачев. – Но вообще-то чайку я бы сейчас выпил с удовольствием. Зажги-ка свет, Ашот!
Мачколян направился к выключателю, но в этот момент опять шарахнул раскат грома, и он невольно остановился.
– Моя мама в детстве говорила, чтобы я во время грозы к электричеству даже не приближался, – сказал он из темноты. – Потому что меня может убить громом. И я до сих пор ей верю. Может, ты, Грач, сам попробуешь?
– Ага, значит, меня тебе не жалко! – усмехнулся Грачев. – Не валяй дурака, включай! Такую тушу громом не убьешь, бесполезно. Наверное, когда мама тебе это говорила, она не знала, в какую громадину превратится ее сыночек.
– Да, я был совсем маленький и худой, – с гордостью сказал Мачколян. – В школе меня до седьмого класса все били.
– А после седьмого?
– А после седьмого во мне уже было восемьдесят кило, – с удовольствием вспомнил Мачколян. – Все остальные на моем фоне были как мухи.
Он щелкнул выключателем, но ничего не произошло, в комнате по-прежнему было темно, как в подвале. Лишь мелькавшие в небе отсветы молний высвечивали напряженные силуэты у окна.
– Света нет! – растерянно сообщил Мачколян.
– Манхэттен погрузился во тьму, – констатировал Величко. – Теперь нужно бы выяснить, временные ли это трудности и что администрация гостиницы намерена делать, чтобы исправить положение.
Словно отвечая ему, в коридоре вдруг забубнили встревоженные голоса. Кто-то, шарахаясь о стены, пробежал мимо их номера.
– Кажется, администрация в растерянности, – сказал Грачев. – Пойдемте смотреть. Все равно спать уже не получится.
Они оделись и вышли из номера. Отовсюду слышались торопливые шаги, скрип дверей, по стенам шарахались бледные отсветы то ли свечей, то ли карманных фонариков. Спасатели на ощупь спустились по лестнице и попытались разыскать администратора. Это им долго не удавалось. Вестибюль постепенно наполнился встревоженными постояльцами. Людей, которым после полуночи позарез требовался электрический свет, оказалось на удивление много.