– Перед гардеробщицей тот человек остановился, что-то сделал, и она тоже начала падать. Но ее подхватили и сунули в машину. Больше ее никто не видел. Тело Алисы идентифицировали спустя четыре дня.
– Почему так долго? – спросил Бабкин, чтобы сказать хоть что-то.
– Она лежала в морге другого района, документов при ней не было. А тело Зинаиды Яковлевны так и не нашли. Я думал, что его выбросили где-нибудь за городом или закопали. Думал так до сегодняшнего дня.
– Где ты ее увидел?
– Небольшой утренний сюжет в новостях о работе дворников, ничего особенного. Ей задали несколько вопросов, она ответила. Это Белова, можешь мне поверить. Она очень хорошо выглядит, почти не изменилась.
Бабкин кивнул. Он и не сомневался. Макар обладает прекрасной памятью, и если он говорит, что узнал человека, значит, так оно и есть.
– Я был совершенно уверен, что она – такая же случайная жертва, как и Алиса, – медленно проговорил Илюшин. – Но если это не так…
– Ты узнал, кто их убил?
– Да. Узнал.
Банду налетчиков взяли три месяца спустя. Двоих убили при перестрелке, третий пытался сбежать, но врезался в бетонное ограждение и скончался, когда его везли в машине «Скорой помощи».
– Я был уверен, что все они мертвы. – Макар посмотрел на Бабкина первый раз за все время своего рассказа. – Теперь я знаю, что это не так. Может быть, я ошибся в чем-то еще? Если они оставили одного свидетеля в живых, убив второго, может, это был вовсе не свидетель?
– Надо встретиться с корреспондентом, выяснить, по каким адресам брали интервью, – сказал Сергей, вставая и выливая остывший кофе Илюшина в раковину.
Он хотел добавить что-нибудь, что хоть немного успокоило бы Макара, но не смог. Он никогда не умел подбирать правильные утешительные слова в трудных ситуациях.
– Я тебе еще кофе сварю, – буркнул Сергей. – А ты пока позвони на тот телеканал, по которому шли новости.
* * *
Лампочка в подъезде погасла неожиданно и бесшумно, словно на нее набросили черную тряпку. Катя встала, как вкопанная, затаив дыхание. Глаза не успели привыкнуть к темноте, и, компенсируя временную слепоту, с удвоенной силой заработали обоняние и слух. В нос ударили машинный запах лифта и кислая вонь мусоропровода в закутке возле первой квартиры. Одновременно она услышала визгливые голоса в соседней квартире, приглушенный плач ребенка… И скрип двери, открывшейся за ее спиной. Резко потянуло сквозняком, и Катя обернулась, прищурившись.
Кто-то тяжелый, шумно дышащий неторопливо вошел в подъезд и, не остановившись ни на секунду, направился к лифту. Либо он был здесь своим, либо видел в темноте – в отличие от Кати, которая без света ощущала себя слепым котенком. Вошедший поднялся по ступенькам, остановился в пяти шагах от девушки и отчетливо хмыкнул.