Полковник старался изо всех сил, и некоторые мышцы ему подчинялись: напряглось лицо, вытаращились глаза, разошлись в хищном оскале губы, обнажая серые десны и крепко сжатые прокуренные зубы… Но над проклятым пальцем он был не властен. На мониторе бежали секунды, сменялись минуты, уже перейдя предел контрольного времени. Ефимов и Сомов переглянулись, Петров и Шульгин делали вид, что полностью поглощены своими мониторами.
Все расслышали горячечный шёпот Кудасова, и потому никто не спешил прийти на помощь начальнику смены.
Александр вышел из оцепенения первым. Человеческий род делится на две категории: одни люди в моменты гнева или опасности бледнеют, другие — краснеют. Когда-то в передовые отряды римских легионов отбирали тех, кто краснеет. Не из-за цвета лица, разумеется, а из-за способности к решительным действиям. Очевидно, Кудасов относился к этой категории.
Подскочив к пожарному щиту, он сорвал красный топор и изо всех сил рубанул по блестящей оплётке электрического кабеля. Топорище было неудобным, а клиновидное лезвие — тупым, но тяжёлым. Красный клин то ли разрубил, то ли раздвинул оплётку и застрял в свинцовой оболочке, призванной защитить центральный провод от статического электричества и электромагнитных наводок. Александр ударил ещё раз, потом ещё и ещё. В замкнутом стальном пространстве гулко разносились поспешные удары, как будто могучий дровосек старался быстро свалить столетнее дерево.
Белов уже понял, что потерпел фиаско. Выражаясь его же собственными словами, он обосрался. Нервная система и никчёмное тело подвели его в самую ответственную в жизни минуту. Бег в никуда был остановлен. Пора было возвращаться назад. Но назад дороги не было, потому что там лежала под кроватью Ирина! Воспоминание об убитой жене сыграло роль иголки, которой колют сведённую судорогой мышцу. Рука перестала дрожать, палец распрямился и ткнул в проклятую кнопку.
Долей секунды раньше красный пожарный топор перебил центральный провод. Кудасов бросил топор на пол и опустился рядом. Он не знал, что только сейчас совершил: подвиг или преступление.
На пульте зажглась красная лампочка неисправности. Не обращая на неё внимания, Белов нажимал на кнопку ещё и ещё. Наконец он обратил внимание на сигнал: разомкнута цепь зажигания! Судьба заставляла его возвращаться назад, в Кротово, к Ирине… Но нет!
Начальник смены отстегнулся от кресла и встал.
— Не работает, — глухо сказал он. — Мне надо идти.
Не глядя ни на кого, он прошёл в свою каюту и заперся. Через несколько секунд сильно ударил выстрел. На этот раз ступор пуска ему не помешал.