— Ну, не у всех, — степенно проговорила волчица, — а что коней много непростых — это верно. Это край у нас такой, коневодческий, в старые времена все только тем и жили, что лошадей разводили, табуны пасли, иноходцев объезживали. Кони из Золотого царства по всему свету за красоту славились, из Серебряного — за быстроту и тонконогость, а уж из Сумеречного — за мощь и выносливость.
— А из Медного? — уточнил Ваня.
— За высокие вкусовые качества, — съехидничала Веста, но тут же серьезно добавила: — А из Медного — за чудодейственность. Наделил первый государь Медного царства, владыка Васильян, своей великой силой, двух коней — легконогую Иву и могучего Зыбко. Стали те кони быстрее ветра, сильнее стихии, горячее огня. Никто не мог более сравниться с ними. От тех‑то коней и пошли все великие кони на нашей земле, даже лошадки царя Кусмана и те от союза морского петуха и кобылицы Ракиты из рода Зыбко.
— Ишь ты оно как! — покачал Ваня головой.
— А ты как думал, — хмыкнула волчица и вошла в золотые ворота.
Как и прежде, никто не удивился таким странным гостям. Стражник, дремавший в карауле, лениво приоткрыл глаза и снова захрапел.
Город ослепил Ваню множеством огней. То закатное солнце играло в каждом окне, затянутом не бычьими пузырями, как в домах Медного и Серебряного царств, а слюдой, словно бы каждый дом был царским дворцом. Дороги чистые, нигде не видно прогнивших досок или недостающих камней на мостовой — напротив, все дороги вымощены гладкими желтыми камешками, лежащими один к одному, без зазоров и трещин меж собой. Куда ни глянь, все зелено, половина домов увита плющом и горохом. На улицах безлюдно и тихо, две или три собаки лениво лежали под берестяным навесом у какого‑то сарая, кто‑то набирал воду из колодца и гремел ведром. Несмотря на вечер, было довольно жарко, волчица с трудом переставляла ноги, совершенно утомленная долгой дорогой. Рубашка Вани, едва просохшая после дождя, снова была мокрой, хоть отжимай, на этот раз от пота. Очень хотелось пить, а одна мысль, что скоро придется говорить с царем Кусманом, приводила в уныние. Прошли мимо небольшого озера с утками, на берегу в песке возились дети, отнимая друг у друга какую‑то красную шапку. Волчица подошла к воде, вдоволь напилась и уже бодро зашагала с Ваней на спине, провожаемая испуганными взглядами детей. Пожалуй, только дети и были напуганы, все же остальные, кого встречали до сих пор Ваня с Вестой, даже не удивлялись тому, что видят говорящего волка, не говоря уж о том, чтобы испугаться.
Вскоре улицы стали шире, дома выше, и впереди открылась взору путников большая круглая площадь и прямо за ней — Золотой дворец. Ваня взглянул на него и разочарованно охнул. Еще бы! Нельзя сказать, чтобы царский дворец отличался особенной красотой. Скорее, напротив, был он на редкость уродлив, и дело было не в том, что строил его дурной зодчий, просто вся постройка делалась наспех, спустя рукава. Колонны, которые должны были по замыслу архитектора устремляться к небесам, показывая тем самым величие Золотого царства, поставлены были вкривь и вкось, удивительно было, как только они вообще держатся. Крыша, крытая золотыми пластинами, бугрилась и зияла крупными дырами. Конечно, можно было предположить, что с дворца попросту ободрали драгоценную кровлю, но все золото было цело, а отвалившиеся пластинки, которых было немало, лежали на земле, слабо поблескивая под толстым слоем пыли. Ограды не было, по крайней мере, такой, какая высилась вокруг Медного и Серебряного дворцов. Всюду царило запустение, пахло мышами и квашеной капустой.