Максюта чуть ли не взвизгнул, еле устоял и хлопнул по плечу Ивана, — мол, живем, брат! Быстро кликнул писца, успевшего уже заскучать, в который раз на дню слыша одно и то же. Тот протянул Велебе лист договора, исписанный бисерным почерком. Старик быстро пробежал бумагу глазами и поставил внизу размашистую подпись. Максюта осторожно взял перо из его рук, подписался сам и передал бумагу царскому писцу. Писец внимательно изучил обе подписи, скрепил договор печатью и, свернув в трубочку, перевязал атласной лентой.
— Ты погоди, — опомнился старик, — а почему подписываешь ты, а не сам Ванюшка?
— Он неграмотный, — быстро сообразил Максюта и, подталкивая Ивана в спину, попятился со двора. — Прощай, тестюшка! Ввечеру будем на гулянке, Зарене передай, чтобы ожидала жениха желанного!
— Эх, — покачал головой старик, начиная догадываться, что его провели, — да неужто? Эх, прощай, моя головушка!
На улице Максюта с такой силой сжал Ваню в объятиях, что тот аж взвыл:
— Полегче!
— Друг ты мой! Да как же мне тебя не обнимать, не благодарить, когда ты так выручил, так выручил — сердце вылечил, с души камень снял!
И новоиспеченный жених снова бросился обниматься, но Ваня ловко увернулся:
— Ладно, ладно, ничего, рад был помочь.
— Погоди ты, — Максюта изумленно на него уставился, — а свадьба как же? Ты там у меня первейший товарищ будешь!
— Некогда, друг, — развел Ваня руками, — дела, понимаешь ли.
— Дела, говоришь, — Максюта взгрустнул, — это я очень даже понимаю. Ты вот что, — и он улыбнулся, — если беда какая случится, ты только свистни — я мигом на выручку прибегу!
— Хорошо, — улыбнулся и Ваня и крепко, от души пожал руку сияющему Максюте, — удачи тебе!
— И тебе! Спасибо, друг!
Максюта низко поклонился и быстрым шагом пошел прочь. Ваня постоял, подумал, вспомнил, что забыл спросить дорогу, но звать новоиспеченного товарища не захотел, спину ломило после его медвежьих объятий. Решил искать дорогу сам — не будешь же спрашивать у каждого встречного и поперечного, где здесь лошадиная поилка. Где‑то был поворот и живописный фонтан, мимо которого Ваня проходил с Максютой, но где — Ваня никак не мог понять. Видимо, вышел он на какую‑то другую улицу, потому что дома вокруг стали гораздо выше и еще, если это возможно, чище. Иван поначалу решил вернуться, но стало интересно: куда же приведет его эта улочка? Как и следовало ожидать, привела она Ваню к царскому дворцу, величественному и воздушному. Дворец был из белого мрамора, стены его украшала тончайшая резьба: были тут и каменные цветы, оплетающие окна, и огромные звери, широко разевающие грозные пасти. Белые колонны, что стояли слева и справа от большого крыльца, поддерживали крышу, крытую серебряными пластинами. Ваня удивился — это сколько же серебра пошло на такую работу! Окна во дворце, как, собственно, повсеместно в этом краю, были слюдяными, но если в Медном замке это были просто хорошо обточенные куски слюды, то здесь каждое окно было настоящим произведением искусства.