– Это один и тот же человек! – прервал доктор. – Я заметил татуировку, когда делал кровопускание Фультону. Помните, Том? Вы тогда первый раз пришли звать меня к нему.
– Ах, мисс, вы счастливо отделались! – обратился Том к Мелиде. – Что, если бы вы вышли замуж за такого мерзавца? Мы с Актеоном оказали вам большую услугу.
Мелида вскрикнула, поднесла руку к сердцу и сползла со стула – она потеряла сознание.
Доктор подбежал к ней, несколько секунд ее осматривал, потом пробормотал:
– Я не могу сомневаться… Господи! Не довольно ли… испытаний? Неужели ты поразишь нас таким несчастьем.
Он поник головой, затем, подойдя совсем близко к Эмерод, шепнул ей что-то на ухо.
Эмерод посмотрела ему в глаза и отшатнулась.
– Да, – повторил доктор, – расспроси сестру, пусть она скажет тебе правду, или, вернее, пусть бедный ребенок припомнит, как все было, ведь через шесть месяцев Мелида станет матерью. Придай ей мужества. Она в нем нуждается больше нас.
Эмерод обняла отца, в смирении которого было нечто величественное. Она попросила перенести Мелиду в ее комнату, где окружила ее необходимыми заботами. Едва девушка открыла глаза, как залилась слезами.
– Не плачь, дитя, – сказала Эмерод, осыпая ее поцелуями, – не плачь, твои слезы раздирают мне сердце.
– Дай мне поплакать, – отвечала Мелида. Волосы ее были растрепаны, взгляд неподвижен, грудь вздымалась. – Я оплакиваю всю мою жизнь. Ты ничего не знаешь. Ах, когда ты узнаешь, ты будешь плакать вместе со мной.
– Я знаю, как ты несчастна, – сказала Эмерод, беря ее за руку, – тебе не нужно признаваться мне в своей тайне. Я знаю также, что только силой этот негодяй мог овладеть тобой. И я знаю, наконец, потому, что отец сказал мне об этом, – добавила Эмерод шепотом, – что ты носишь в себе плод преступления, к которому ты не причастна, которое свершилось против твоей воли.
– Отец тебе сказал? – вскрикнула Мелида, выпрямляясь во весь рост. – О, Боже мой, Боже мой!
Она выгнулась назад движением, полным такого ужаса, который могла вызвать у женщины обвившаяся вокруг нее змея.
– Эмерод, убей меня или я сама умру от горя и стыда.
Эмерод обняла ее и принудила сесть.
– Успокойся, сестра, успокойся, разве мы все не с тобой? Отец хочет, чтобы ты набралась мужества. Скажи мне все, Мелида, отец ждет.
– Что я должна тебе сказать? – отозвалась она с гневом и отчаянием. – Если бы я сама знала, как это произошло! – Затем, смягчив голос и глядя на Эмерод, она продолжала:
– Отчетливо я помню только одно: когда ты пришла в ту ужасную ночь и этот негодяй выстрелил в тебя, я потеряла сознание. Но мне кажется, я приходила в себя, – всхлипнула она, закрывая лицо руками, – губы, жгучие, как раскаленное железо, прижимались к моему рту и мешали мне дышать. Я отбивалась. У меня уже не было сил бороться, когда, как ты знаешь, Том спас меня. Почему этот человек не убил меня? Эмерод, я хочу умереть. Я не могу жить, не могу носить в себе дитя убийцы. Эмерод, я хочу умереть…