— Горшина задело… — пришел доклад. — Осколочное в руку.
— Сергей? — Лозин перезарядил подствольник.
— В порядке. Жить буду.
— Остаешься с Долматовым и Зыбиным. Шершнев, займешь место Сергея.
— Есть, командир.
— Первая пара, приготовиться. — Иван наугад послал гранату в проем люка. — Вперед!
Наверху оглушительно гаркнул взрыв.
Двое десантников стремительно вскарабкались по наклонной лестнице, и спустя секунду по связи пришел доклад:
— Чисто.
Лозин закинул «шторм» за спину и полез вверх, вслед за ним парами поднялись еще шестеро бойцов.
Теперь они находились в средней части танкера: стены коридоров здесь превратились в пол и вели к коротким лестницам, минуя которые можно было попасть на накрененную палубу, а оттуда к внешним надстройкам.
Безопасных путей тут не существовало, и Лозин избрал правый коридор, просто потому, что тот оканчивался более широкой, опрокинутой набок лестницей.
Пятьдесят метров гулкого тоннеля прошли беспрепятственно, лишь отзвуки гремевшего снаружи боя подстегивали: быстрее, быстрее!..
Иван первым выполз на накрененную палубу и тут же увидел, как бьет из расположенной неподалеку надстройки крупнокалиберный пулемет. На слух он безошибочно определил последнюю модернизированную модель ПКТМ[1], который при определенных условиях мог крепиться не только на бронетехнике, но и на переносном треножном станке.
«Ну, держитесь, суки…» — зло подумал он, переползая по наклонной палубе.
— Решетов, возьми пулеметчика. ПКТМ не трогай, пригодится, чтобы заткнуть тех, на барже.
Вдоль палубы метнулась тень, боец ужом скользнул за надстройку, глухо хлопнули два одиночных выстрела, и следом пришел доклад:
— Чисто, командир. Можно заходить.
Иван привстал, и в этот миг со стороны барж по ним ударило сразу несколько автоматов.
Лозина спас шлем. Пуля с хрустом впилась в кевлар, едва не проломив его в районе виска, от удара голову Ивана мотнуло в сторону, так что хрустнули шейные позвонки, визор шлема тут же померк, впрочем, как и сознание, но последнее вернулось к нему спустя несколько секунд, а вот с компьютерным видением пришлось распрощаться — распоротый трассирующими очередями мрак вновь подступил со всех сторон, словно норовил облепить его, прильнуть к лицу, заглянуть в мутные от контузии глаза сержанта…
Он едва успел осознать это, как сзади его подхватили чьи-то руки и потащили вверх по накрененной палубе, прочь от визгливых искр, высекаемых пулями.
Лозин уже вполне пришел в себя и видел, как двое бойцов отделения прикрывают отход: присев за укрытиями, они вели огонь в сторону барж, отвлекая на себя внимание противника.