– Она удалила его из дома перед обыском, а после обыска успела вернуть на место. Вам известно, где он находится?
– Нет.
– Вы его читали?
– Нет, не читала. Мы в этом доме уважаем чужие тайны.
– Нам необходимо взглянуть на этот дневник, миссис Страффо.
– Да что с вами такое происходит? Как вы можете обвинять ребенка в таких чудовищных вещах?
– Я ни в чем не обвиняла Рэйлин. А как по-вашему, что она сделала? Как по-вашему, на что она способна, Аллика? – Ева подалась вперед. – Почему вы мучаетесь бессонницей, почему вам так плохо, чего вы так боитесь?
– Я не знаю, о чем вы говорите. Не понимаю, что вы имеете в виду. – Ее пальцы начали нервно теребить полу халата. – Вы должны это прекратить. Прекратить немедленно.
– Я собираюсь это прекратить. Я хочу остановить ее. Вы же понимаете, это не может продолжаться.
– Вы должны уйти. Я требую, чтобы вы ушли немедленно.
Ева крепко надавила на следующее слабое место:
– Почему вы прячете фотографии своего сына подальше от глаз? Почему вы прячете лоскуток его одеяльца, его игрушку, все, что храните в память о нем? Почему, Аллика?
– Он был моим сыном. Моим маленьким мальчиком. – Теперь Аллика разрыдалась.
– Но вы прячете снимки вашего маленького мальчика, прячете память о нем. Почему?
– Это больно. Это расстраивает…
– Рэйлин? Ей это не нравится, не так ли? Ей не нравится, когда вы или Оливер рассматриваете фотографии другого ребенка. Все внимание должно быть уделено ей и только ей. Она никогда не любила делиться вниманием, верно?
– Это естественно, совершенно естественно для первенца – ревновать ко второму ребенку. Детская ревность. Соперничество между братьями и сестрами.
– Но все не сводилось только к этому, верно? В тот рождественский сочельник она приняла меры, чтобы исправить положение. С какой стати она должна делиться игрушками? Почему вы уделяете свое время ему, хотя она родилась первой? Поэтому она его разбудила, подняла с постели и вывела на лестницу. Верно?
– Это был несчастный случай. – Аллика закрыла лицо руками и принялась раскачиваться из стороны в сторону. – Это был несчастный случай. Она спала. Мы все спали. О боже, ради всего святого, перестаньте меня мучить.
– Нет, она не спала. Вы прекрасно знаете, что она не спала.
– Она не хотела… не могла хотеть… О господи, прошу вас.
– Скажите мне, что случилось в то утро, Аллика.
– Все было именно так, как я вам сказала. Мы спали. Мы все спали. – Теперь Аллика уронила руки. Ее лицо было бледно, как у привидения, взгляд блуждал.
– Сколько еще вы собираетесь носить это в себе? Пока не сломаетесь? – спросила Ева. – Сколько еще вы будете прятать от себя правду, отгораживаться от нее таблетками и бессмысленными занятиями, притворяться? Сколько это будет продолжаться? До следующего Рида Уильямса?