— Привет, милый! — проворковала Татьяна.
— Привет. Ты видела материалы, которые прислал мне Кедр?
— Нет, а что это?
— Пакет досье на обитателей Покровского бульвара в Москве. Неужели, это самое главное, чем сегодня следует заниматься?
— Ой, Мишка, вечно ты с какой-то ерундой пристаешь, — хихикнула она, а потом вдруг добавила серьезно. — А вообще, это может оказаться очень важным.
— Вот как? — удивился я.
— Ты все прочти внимательно, не сачкуй. Материал, скажу тебе, подготовлен блестяще. А тебе, между прочим, скоро в Москву возвращаться. Вот и репетируй.
— Что репетировать? — не понял я.
— Общение с этими людьми. В Москве оно станет для тебя неизбежным.
Я насторожился: либо Верба в очередной раз пудрила мне мозги обещанием возврата на родину, либо у них опять возникла необходимость внедрять меня куда-то. И тогда…
— Послушай, я, кажется, понял. Среди этих бульварных гулен, так же, как тогда в Эмиратах, скрывается наш главный враг, и вы хотите, чтобы я его вычислил.
— Не совсем так, — проговорила Верба задумчиво, — но что-то вроде…
— Хорошо, — я принял её ответ. — А почему сверху лежала отдельная фотография Светланы Петровой?
— Кто это? — искреннее недоумение.
— Одна из них. Гуляет на бульваре с дворнягой по кличке Рыжий. И, между прочим, очень похожа на тебя.
— Разгонов, я все поняла! Ты без меня соскучился.
Через тысячекилометровую бездну я абсолютно ясно видел её смеющиеся глаза и широкую улыбку.
— Ну, есть немного, — пробормотал я.
— Где уж там немного! Пора мне приезжать. Встретишь?
— Встречу, — шепнул я, воровато оглядываясь, словно Белка могла стоять рядом.
— Ну, пока, я ещё позвоню.
Но она не позвонила и не приехала. Точнее приехала, но уже много позже, когда события вокруг Эльфа закрутились в тугую и страшную спираль. А в жаркий июньский день, начавшийся деловой встречей в Кёпенике и странным звонком Кедра, все, абсолютно все складывалось удивительно нелепо. Московские досье читать не хотелось, над романом работать — тоже, Белка и Рюшик со своими проблемами вызывали неумеренное раздражение, перезванивать Вербе казалось глупостью, и, наконец, порученный мне Линдеманн никак не ловился. Я так и не встретился с Дитмаром, не только ближайшей ночью, но и вообще в тот его приезд.
1
Дитмар Линдеманн зажал в зубах длинную черную сигарету, задумчиво покачал ею и сделался похож в этот момент на школьника, грызущего авторучку, перед тем как приступить к ответу на письменный вопрос. Но потом из полутьмы вынырнула девушка, щелкнула зажигалкой, и сходство исчезло, тем более, что яркий язычок пламени на какую-то секунду высветил и безжалостно подчеркнул глубокие контрастные борозды на лице Линдеманна.