В вестибюле вокзала, вместо того чтобы направиться к метро, Ребус завернул в книжную лавочку. Там он купил путеводитель по Лондону и сунул его в портфель. В продаже уже появились утренние газеты, но он проигнорировал их. Сейчас все-таки еще не понедельник, а воскресенье – день, который положено посвятить Богу. Возможно, именно поэтому он захватил с собой Библию. Хотя он не появлялся в церкви вот уже несколько недель… или месяцев. С тех пор, как однажды зашел в собор на Палмерстон-Плейс. Неплохое место, чистое и светлое, но… Слишком далеко от дома, чтобы наведываться туда регулярно. Ребус по старой привычке не доверял массовым организованным действам. С годами это чувство только укрепилось. К тому же он был голоден. Неплохо бы перекусить по дороге к отелю…
Он прошел мимо двух женщин, которые о чем-то оживленно болтали.
– Я услышала об этом по радио буквально двадцать минут назад.
– Он еще кого-то прикончил, правда?
– По крайней мере, так они говорят.
Одна из женщин поежилась.
– Даже подумать об этом страшно. А они уверены, что это он?
– Не совсем, но мы-то знаем, правда?
То-то и оно: истину не скроешь. Так что Ребус прибыл как раз вовремя, чтобы распутать очередной клубок. Еще одно убийство; всего, значит, четыре. Четыре убийства за три месяца. Этот парень, убийца, которого они прозвали Оборотнем, даром времени не теряет. Они прозвали его Оборотнем и написали письмо шефу Ребуса. Нам нужен ваш человек, сообщили они. Посмотрим, что он сможет делать. И тогда шеф, старший суперинтендант Уотсон, передал ему письмо.
– Ты бы взял с собой парочку серебряных пуль, Джон, – сказал он. – Похоже, что ты – их единственная надежда. – Он хмыкнул, сознавая так же ясно, как Ребус, что от того будет мало толку.
Ребус молча покусывал верхнюю губу, сидя напротив начальника. Конечно, он приложит максимум усилий. Он сделает все, что от него зависит. Пока они не убедятся в его непригодности и не отошлют домой.
«Даже если поездка в Лондон не принесет пользы, она даст нам шанс хоть немного отдохнуть друг от друга», – мрачно подумал Ребус.
– Даже если поездка в Лондон не принесет пользы, она даст нам шанс хоть немного отдохнуть друг от друга, – саркастически произнес Уотсон.
Старшего суперинтенданта, уроженца Абердина, прозвали Фермером Уотсоном. Смысл этого прозвища был понятен каждому нижестоящему офицеру эдинбургской полиции. Но как-то раз Ребус, будучи в небольшом подпитии, назвал его так прямо в глаза и с того момента обнаружил, что круг его обязанностей несколько расширился за счет убийственной рутины: кучи бумажной работы, неподобающих его званию слежек, учебных семинаров.