Окна Иришкиной комнаты находятся на первом этаже, и сегодня вечером их пришлось открыть нараспашку, отодвинув в сторону многочисленные цветы. Это было сделано, чтобы можно было курить, усевшись на подоконник и свесив вниз ноги. Вскоре Крейзи раздал товарищам кислоту, так что прошло совсем немного времени, как окружающее меня пространство замерцало, завертелось и подернулось легкой серебряной дымкой. Контуры предметов потеряли четкость, стены поплыли и как будто раздвинулись в стороны, и моему внутреннему взору открылся огромный и удивительный мир.
Кое-что я, правда, еще замечал: как Строри, свесившись с кровати, неудержимо блюет, и как потерянно глядит на окружающих непривычный к кислоте Фери. Ему было нелегко, так что я взял его под ручку и потихоньку, маленькими шажочками, вывел во двор.
Солнце уже село, лиловые сумерки упали на мир, превратив маленький дворик в озеро темноты, чуть подсвеченное желтым светом из множества занавешенных окон. Шелестела листва, обволакивая пространство вокруг мягким, чарующим шепотом, неторопливо скользили по небу темные громады облаков.
Мы расселись на деревянной скамейке с бутылкой вина и неторопливо прихлебывали терпкий напиток, глядя на окружающий мир сияющими, полными внутреннего света глазами. Постепенно совсем стемнело, небо стало низким и как будто надвинулось на нас, все звуки стихли, и наступила августовская ночь. И хотя скамейка, на которой мы сидели, мало сказать — вросла в землю, у меня было стойкое чувство, будто путешествие наше уже началось.
Полностью пришел в себя я только на станции Дно, километров за двести от Питера. Уронив голову на руки, я сидел за пластиковым столом в помещении кафе, расположенного прямо в здании вокзала. Меня мутило, я осознавал реальность с превеликим трудом. Вроде бы мы стартовали из Питера сегодня утром, на электричке добрались до Волховстроя, где пересели на “подкидыш”, который доставил нашу компанию на станцию Дно.
Теперь нам нужно было дождаться еще одного “подкидыша”, следующего в направлении Локни. Мы рассчитывали, что он довезет нас до еще одной “промежуточной цели” нашего путешествия — станции Сущево. Там мы собирались сесть на автобус до поселка заводского типа под названием Цевло, где располагается дирекция Полистовского заповедника. Но не тут-то было! Поначалу нас подвел “подкидыш”, который все никак не хотел приходить. В ожидании его братья оккупировали местный шалман, расселись за белыми пластиковыми столами и на полную катушку включили принадлежащий Королеве магнитофон. Звуки бессмертного “Союз-21” бились об обшарпанные стены, выкрашенные в муторный зеленый цвет, с грохотом отражаясь от высящейся в углу зала цилиндрической печи.