Наконец настал самый важный момент. В зале воцарилась абсолютная тишина. Зрители многих стран наблюдали, как Сьюзен Хейворд открывает конверт.
– Премия присуждается Энни…
Раздался оглушительный гром аплодисментов, заглушивших конец фразы. Зрители встали, все как один человек. Все камеры были направлены на лицо Энни. Она повернулась к Фрэнку, поцеловала его в щеку. Он помог Энни встать, показав глазами, что проводит ее до подиума, если понадобится. Энни покачала головой и под неутихающие восторженные крики направилась к сцене.
Сьюзен, обняв ее, прошептала:
– Мне так жаль, Энни. Держись. Дэймон гордится тобой, где бы он ни был сейчас.
Энни стояла, сжимая позолоченную статуэтку в руках, улыбаясь как можно пленительнее, пока камеры безжалостно снимали ее лицо крупным планом. Эхо аплодисментов все громче и громче отдавалось в стенах зала.
Внезапная ясность мыслей снизошла на Энни, вытесняя боль потери, когда девушка смотрела на множество людей, собравшихся, чтобы приветствовать ее.
Неутомимо хлопая в ладоши, будто этот вечер никогда не кончится, обитатели этого царства грез словно осенние листья, поднятые ветром и осевшие под этими сводами, изливали свою симпатию к Энни овациями, эхо которых скоро растает в вечернем воздухе, улыбаясь женщине, стоявшей на сцене. Через минуту сцена будет пуста… Но эта недолговечность только делала их всех еще прекраснее, как те сказочные истории, запечатленные на пленке для жаждущих иллюзий человеческих созданий.
Мысль эта могла бы принадлежать Дэймону, хотя родилась в усталом мозгу Энни. И это делало ее одиночество не таким безнадежным.
Дэймон ушел навсегда, а ведь он лучше других понимал, что все и вся может исчезнуть в свой срок, проскользнуть между пальцев, как песок, а зеленая земля предлагала убежище и утешение – единственно вечное.
Такова была жизнь для Дэймона…
Теперь и для Энни. Только боль стала острее, потому что Дэймон и Марго покинули ее так скоро, так несправедливо скоро.
Когда аплодисменты, наконец, немного утихли, Энни начала говорить:
– Спасибо, большое спасибо за вашу доброту. И за ваши похвалы, они значат для меня больше, чем я могу высказать.
Дыхание у нее перехватило: слова не шли с языка.
– Все прекрасные, преданные делу люди, работавшие над «Плодородным полумесяцем», – сказала она наконец, – с самого начала знали, что Дейзи и ее история никогда не существовали бы, не говоря уже о том, что не появились бы на экране, не подари им жизнь гений и неутомимый дух Дэймона Риса. Но лишь немногие понимали, как велики были поддержка и помощь друга и ассистентки Дэймона Марго Свифт. Марго пришла к Дэймону в начале своей карьеры, когда Рис был в расцвете славы. Они так много значили друг для друга, и, принимая эту награду, я хотела бы вспомнить о любви, сделавшей их необходимыми друг для друга и для меня.