— Медку? — предложил я. — Какого вам, юная леди: цветочный, луговой, лесной, гречишный…
— Да, вы пасечник, — восторженно захлопала в ладоши Анечка. — Ой, пчелы!..
— Не махай руками, — предупредил. — И не обращай внимания: они живут своей жизнью, мы — своей.
Я испытывал давно забытое чувство искренней радости. Город протравил выхлопными газами, замарал кровью, притомил пустыми проблемами, а здесь… Синь небес и реки, сонные поля, кислородные леса, жужжание пчел и приятное юное создание, лопающее за обе щеки сладкую пищу богов.
— Хорошо-то как, — потянулся от удовольствия.
— Кстати, а кто такой жиголо? — вспомнила, косясь веселым и пытливым глазом.
Показалось, что в мою пасть залетел пчелиный рой. Ни на секунду нельзя расслабляться, сержант, ни на секунду, черт возьми! И принялся мямлить нечто невнятное даже для себя, потом осенило:
— Дед Матвей — жиголо! Он деньгу у тебя срубил? Срубил. Что очень нехорошо.
Понятно, что девочка смеялась до коликов в животе, однако мне показалось, что даже пчелы жужукают от смеха.
Потом Аня призналась, что знает значение этого слова, поскольку читала романа Мопассана «Милый друг», где главный герой жил за счет богатеньких женщин.
— Фи, какая гадость, — возмутился я. — Неужто и в нашей жизни встречаются такие неприятные типы.
К счастью, появление деда Матвея и пса закрыло тему. Да, я был грешен и хотел упростить себе жизнь до функции сперматозоидного бездушного механизма, однако этого же не случилось? Хотя контракт с дамским клубом «Ариадна» подписан. Как бы тебе, сержант, не пришлось из огня да в полымя.
— Тихо в поселке? — интересуюсь. — Чужие не ходят?
— Тиха, как у мохиле, — жизнерадостно хныкает Матвеич, открывая бутылку водки. — По махонькой, Дыма?
Я отказываюсь — моя рука должна быть тверда в борьбе с мировым злом. Дедом давится горькой: не объелся ли я белены? Меда я объелся, смеюсь, прощаясь с Анечкой.
— И когда ждать? — спрашивает тоном требовательной супруги.
Я смеюсь и говорю об этом. А ты не хочешь меня взять в жены? Хочу, признаюсь. Тогда терпи, и чмокает в щеку. Я чувствую её медовое дыхание и понимаю, что, кажется, парень влип — и крепко влип.
Почесывая затылок, через который мне, напомню, впаяли некие функциональные чипы, покидаю благодатное местечко. Такая вот романтическая история: без меня — меня женили. Если выйду живым из этой диковинной истории, так и быть: женюсь. Аномальная невеста и аномальный жених прекрасная пара. Представляю, какие уникальные детишки могут родиться от такого самобытного семейного союза? Наверно, смогут двигать тарелки с манной кашей да летать под потолком. М-да.