Весь не слишком длинный путь брат провозвестник просидел, откинувшись на мягкую спинку сиденья и закрыв глаза. Лицо его было безмятежно, а в голове зрели детали нового плана.
Благородный Ферхад иль-Джамидер, вопреки обыкновению, встречал духовного отца на ступенях крыльца. Ждал, значит, с нетерпением, кивнул собственным мыслям брат провозвестник. С таким нетерпением, что даже не подумал соблюсти хотя бы видимость привычного ленивого равнодушия. Лев Ич-Тойвина и впрямь потерял голову от любви к северянке. Хорошо.
Ферхади почтительно принял благословение и сам распахнул дверь перед дорогим гостем. Провел в домашнюю часовню, Брат провозвестник в который раз восхитился мастерству древних строителей: солнечный свет не уходил отсюда с рассвета до заката, и вовсе не широкие витражные окна были тому причиной, а заметные только искушенному глазу зеркальные световоды, проложенные в толще стен и потолка. Храмы Капитула строили так же; но здесь, благодаря небольшому размеру часовни или утраченным ныне секретам, свет не падал на молящихся безжалостно и беспристрастно, а окутывал их мягким ласковым облаком. Истинно Свет Господень, несущий радость и умиротворение…
Мариана вошла почти сразу после них, неслышной тенью, в сопровождении пожилой неторопливой служанки. Впрочем, та тут же выскользнула за дверь, и в часовне остались жених, невеста и священник.
Однако непохоже, подумал светлый отец, чтобы девица так уж рвалась замуж. Искусанные губы, заплаканные глаза. Пальцы нервно мнут подол белого платья. Но послушна: по одному знаку Ферхади подошла, встала с ним рядом; да ведь под благословение силой и не приволочешь.
Брат провозвестник улыбнулся единственно возможному объяснению. Он уже не сомневался, что уйдет от Льва Ич-Тойвина с добычей.
Жаркое послеполуденное солнце дробилось в изображающем райский сад витраже, бросало на белое платье невесты золотые блики, изумрудные тени. Добрый час, славное предзнаменование.
– Сын мой Ферхад, дочь моя Мариана! Именем Господа и святой Анель, властью Церкви, силой закона вы станете завтра мужем и женой. У вас еще будет ночь для молитвы и размышления, я же должен дать направление вашим думам и наставить вас, дабы не совершили ошибку. Подумайте, чада мои, готовы ли вы любить друг друга и оберегать, и делить горе и радость, и быть вместе в дни благополучия и в дни невзгод. Подумайте, насколько сильно в вас желание подарить этому прекрасному миру ваших общих детей, и трудиться ради их счастья, и взрастить их для Света Господнего. Подумай, сын мой Ферхад, найдет ли жена твоя в тебе опору и защиту; подумай, дочь моя Мариана, найдет ли муж твой в тебе ласку и послушание…