– Хороша честность, - сквозь судорожные всхлипы выдавила Мариана. - Он же… он…
– Я знаю, знаю, - покивал светлый отец. - Ферхади признался мне в содеянном. Он полагает, что любовь его извиняет.
– А вы?
– Человек ходит, чадо, Господь водит. И хоть порой не в силах людских понять помыслы Его, волю Его мы прозреваем в жизни своей. Не бывают никчемными ниспосланные нам испытания.
Мариана вытерла глаза рукавом платья, вскинула голову.
– Но я… я сэра Барти люблю, светлый отец. И всегда любить буду.
– А он любит ли тебя, чадо?
Брат провозвестник почти уверен был в ответе: его беседы с рыцарем и болтовня таргальской девчонки с сестрой Элиль давали картину вполне ясную. Разве что два голубка господних успели объясниться вечером перед похищением…
– Не знаю, - вздохнула Мариана.
– А хочешь ли знать? - вкрадчиво спросил священник.
Мариана не смогла ответить. Брат провозвестник словно воочию видел, как рвется надвое ее душа, не зная, надежду предпочесть или уверенность. Да ведь ответ и не требовался, достаточно вопроса. Вопроса - и короткого замечания, в котором не будет ни слова лжи.
– Мы о многом говорили с рыцарем, дочь моя. Но о любви не было сказано ни слова.
А то, что твой сьер Барти - не из тех. кто обсуждает свою любовь, тебе знать не обязательно. Привыкни к мысли, что ты ничего не потеряла.
– Ты ведь дала клятву, дочь моя. Как видно, Господь счел, что прежние твои свершения по плечу были бы и рыцарю. Но спасти товарища от неминуемой гибели ценой собственного замужества уж точно никто из них не смог бы.
Мариана вспыхнула.
– Крепись, дочь моя. Такова воля Господня. За жертву эту Господь тебя вознаградит.
– Но, святой отец, я…
– Ты не можешь спорить с Господом, чадо. И я не могу. Но дабы жертва твоя не оказалась пустой, я сам прослежу за благополучным отъездом сьера Бартоломью домой. Это ведь тебя утешит, верно?
– Да, - прошептала Мариана. - Благодарю вас, отче. Утешит…
– А мой тебе совет - постарайся если не полюбить своего мужа, то хотя бы принять его. Поверь, он хороший человек.
– Я его ненавижу!
Да, вот теперь душа твоя не рвется… теперь ты уверена. Ну что ж, это трудности Ферхади. Сам заварил, сам пусть и расхлебывает.
– Смирись, Мариана. Положись на Господа, и Господь тебя не оставит. И вот что еще запомни, чадо: Ферхад иль-Джамидер - мой духовный сын, а значит, жены его - мои духовные дочери. Если тебе понадобится утешение, ты можешь звать меня в любое время. Ферхади не будет возражать. А если хочешь передать что-нибудь сьеру Бартоломью или через него - домой, то приготовь этой ночью и отдай мне завтра до свадьбы, когда приду я тебя напутствовать.