«Таргальская змея, шпионка и убийца» плакала. Тихо, по-детски, совсем не напоказ, как любят иной раз женщины. За дверью и не слышно было, а то Ферхади, пожалуй, трижды подумал бы, прежде чем войти.
Вскинула на него больные глаза. Спросила:
– Это правда?
– Смотря что, - вздохнул Ферхади. Придвинул кресло ближе к кровати, сел. Подумал некстати: как сложился бы этот разговор, вызови его сиятельный получасом позже? - Я тоже хотел бы знать, сколько правды в том, что я сегодня слышал.
Не лги хотя бы себе, всплыла мысль. Ты прекрасно знаешь, просто тебе не нравится это знание.
– И что ты слышал? - Мариана вытерла слезы краем простыни, в голосе прорезалась злость. Слезла с кровати: неловко, придерживая на груди халат. Надо спросить, в чем она привыкла ходить дома…
Не отвлекайся. Имей мужество ответить прямо.
– Твоего рыцаря арестовали. Его приводили сегодня к императору, я слышал его признания…
Ферхади рассказывал, стараясь не упускать подробностей; глаза Марианы потрясенно округлялись и, пожалуй, других подтверждений ее невиновности Льву Ич-Тойвина не требовалось. Вот только доказать ей свою невиновность будет потрудней.
– Теперь нас ждет война, - закончил Ферхади. - А меня… не знаю еще что, но, клянусь, тебя я защитить смогу или сам погибну.
– Не клянись, - яростно прошипела девушка. - Клялся уже раз.
– Хорошо, - согласился Ферхади. - Я просто обещаю. У меня ты в безопасности, хотя, признаю, твой сьер Бартоломью сделал для этого больше, чем я.
– И не нужна мне твоя защита, - вспыхнула молодая жена. - Если бы не ты, мы с Барти уже ехали бы домой! Это ты виноват!
Лев Ич-Тойвина с немалым трудом подавил вспышку ярости. Неужели она не понимает?!
– Если бы не я, ты б сейчас тоже признания твердила! И плевать, что без вины! А то не ясно, что рыцарь твой такой же шпион и заговорщик, как его конь! Императору нужна война, и никуда бы вы не уехали! Повязали б вас на выезде из города, и оба к палачам бы угодили! Ты, дура, судьбу благодари, что я тебе на пути попался…
Дура не дура, а на руку его новая жена оказалась быстра. От оплеухи зазвенело в ушах; Ферхади вскочил. И сел обратно. Спрятал лицо в ладонях. Выдавил:
– Прости. Я повел себя недостойно мужчины.
Мариана удивленно разглядывала свою ладонь. Губы ее дрожали.
– Поверь, я не знал, - сказал Ферхади. - Я клялся, что он уедет из Ич-Тойвина свободно, а вместо этого… И получилось так, что сам отдал его в руки врагов. Я не хотел, честью клянусь.
– Уходи, - выдавила Мариана. - Уходи, пожалуйста. Видеть тебя не могу.
– Прости, - снова сказал Ферхади. Вышел, спустился во двор. Велел оседлать Ветра. И все-таки поехал за город. Ведь теперь это уже не было бегством.