– Тебе надо отдохнуть.
Позвонил, бросил вбежавшему порученцу:
– Антуан, проводи Анже в служебную гостевую и проследи, чтобы о нем позаботились.
Дознатчик встал.
– Анже, - остановил его граф, - не выходи без надобности из комнаты.
– Хорошо, господин граф, - голос бывшего послушника звучал тускло и безразлично. Это же надо было так себя умотать, покачал головой Готье. Но едва за парнем закрылась дверь, выбросил его из головы. Куда больше капитана тайной службы занимал сейчас отец предстоятель.
Готье мерил шагами кабинет, изредка поглядывая на злополучные письма. И думал. Очень уж нешуточные решения лезли в голову - вот так рубанешь сплеча, а после трижды пожалеешь. Но и оставлять все как есть - нельзя. Иначе можно сразу подписывать капитуляцию.
– Ну что ж, - пробормотал наконец, - попробуем положиться на Господа. Все ж его люди.
Набросал короткую записку, кликнул порученца. Спросил, прежде чем отдать:
– Что Анже?
– Спит, - доложил мальчишка. - Даже ужина не дождался.
– Ладно… Вот письмо, доставишь в монастырь Софии Предстоящей. Отцу предстоятелю лично в руки. Попроси ответить сразу, но, если откажется, не настаивай.
– Слушаюсь, мой капитан!
Порученец, топоча сапогами, скатился вниз по лестнице, а Готье убрал письма заговорщиков под замок и велел подавать ужин. Сегодняшние дела были окончены, но возвращения Антуана от пресветлого надо дождаться.
Вопреки всем ожиданиям графа, отец предстоятель приехал вместе с Антуаном. Одарил ошарашенного подобной милостью Готье благословением, объяснил:
– Когда человека Господнего просят о помощи, он должен откликаться сразу. Все промедления и оправдания - от Нечистого.
– Благодарю, - склонил голову граф. - Прошу вас, светлый отец, пройдемте в кабинет. Боюсь, разговор предстоит долгий.
Пресветлый устроился в предложенном графом кресле:
– Слушаю, сын мой.
– Я обойдусь без долгих предисловий. Есть один вопрос, отец мой, который гнетет меня довольно давно, и разобраться в нем без вашей помощи я, боюсь, не смогу.
Остановился, поймал взгляд церковника. Тот глядел спокойно и доброжелательно, и кому угодно мог принадлежать этот взгляд, но не заговорщику и не предателю. Капитан тайной службы вздохнул - оказывается, не так легко сказать то, что хочет он сказать, глядя в эти глаза.
– Скажите, светлый отец, разве Святая Церковь занимается не только и исключительно борьбой за души и за Свет в них?
– Только и исключительно, - кивнул пресветлый. - Ты совершенно точно сформулировал, сын мой.
– Тогда объясните, прошу вас… - Готье подошел почти вплотную к гостю. Да, пока еще гостю! - Объясните мне, светлый отец, как в борьбу за души вписывается то, что творится сейчас в Таргале?