Еторий к встрече подготовился - да так, что Луи чуть не взвыл. Мало дома напировался! Но повод требовал, и таргальский король, нацепив на лицо маску благопристойной торжественности, подчинился. Жениха принцессы Радиславы чествовали весь вечер и всю ночь, и лишь под утро придворные Егория, приглашенные князья с семьями, случившиеся в Славышти послы и свитские самого Луи в изнеможении отвалились от пиршественных столов и расползлись отдыхать.
В результате счастливый жених проснулся за полдень, мучимый головной болью, немыслимой жаждой и острым желанием сбежать. Желательно с Радой, но…
Тут Луи разомкнул глаза, и мысль о побеге улетучилась: рядом с его постелью стояла пузатая кружка, и вряд ли здесь к нему относились так плохо, чтобы… в общем, кружка просто была обязана оказаться полной! Желательно - каким-нибудь подходящим к случаю снадобьем, но на крайний случай хоть водой.
Дрожащая рука нашарила кружку… и смахнула на пол. Глухой удар, острый запах… Луи свесил голову с постели и застонал: вожделенное снадобье растекалось лужицей по полу меж двух половинок разбитой кружки, А так как единственное жалкое движение, на которое он оказался способен, ясно показало всю невозможность побега, оставалось только умереть.
Спас его Вахрамей. Вошел, покачал головой, увидев разбитую кружку. Сказал ворчливо:
– А я ведь Валерия просил…
– Что?… - просипел таргальский король.
– Помнить, что ты и так-то с ним не вровень пьешь, а уж с дороги… - Магознатец порылся в сумке, всунул в рот Луи что-то едко-горькое. - Глотай и жди, страдалец. Сейчас принесу лекарство.
Через час или полтора, наглотавшись Вахрамеевых зелий, умывшись и категорически отказавшись от завтрака, Луи наконец-то добрался до отца Евлампия.
– Заходи, чадо, - пробасил духовник Егория, углядев в дверях часовни неурочного посетителя. - У меня тут как раз аббат твой сидел. Гнилой человечек, прости меня Господь. Как ты с ним уживаешься, чадо?
– У вас был отец Ипполит? - переспросил Луи.
– На сердце жаловался, - кивнул Евлампий. - Только не вылечить ему сердце, душу не исцелив, а душу… в общем, я не возьмусь. Не тот случай.
Луи с трудом удержал ругательство. Сам ведь виноват! Что велел? До Славышти из кареты лекаря не выпускать. Думал тут втихую под замок посадить. А вот надо сначала дела делать, а потом уж пировать!
Ладно, не самому ж бегать в поисках и не стражу посылать… Евлампий поможет. Еще и к лучшему, что сам на него поглядел…
– Плохо я с ним уживаюсь, отче. О том и поговорить хотел: вроде бы не дело королю в дела Церкви лезть, а и не лезть уже никак.