– Сиди, я сам.
Что сам, Барти спросить не успел: растерялся. И то сказать, за короткий разговор Альнари успел вогнать новичка в полное недоумение. Диарталец подбрел к колодцу, столкнул вниз ведро, закрутил ворот. Едва подсохшая корочка на кровавых полосах от плети взялась трещинками, по напрягшейся худой спине скатилось несколько красных капель, оставляя извилистый тонкий след. Подхватив мокрое ведро, Альнари опустил в воду лицо, простоял так несколько мгновений… и вдруг с размаху выплеснул всю воду на булыжник.
Барти аж застонал.
Диарталец оглянулся:
– А, тьма! Ты ж пить хочешь. Сейчас.
Ведро снова полетело в колодец; рыцарю показалось, что он слышит далекий всплеск. Себастиец закусил губу, еще раз попробовал встать. Альнари, как затылком видел, обернулся тут же:
– Кому сказано, сиди! Вот ведь послал Господь…
Второе ведро подоспело быстро. Альнари нес воду Барти, не заботясь, сколько выплеснется под ноги, а рыцарю вдруг вспомнился путь в Ич-Тойвин и песенка, вогнавшая Мариану в краску. Красотка Катрина к колодцу идет… Диарталец, конечно, на красотку Катрину не походил, но…
– Пей.
– Спасибо.
Барти набрал воду в пригоршню. Руки дрожали. Рыцарь, сипло выругавшись, перевалился на колени, наклонился лицом к зыбкому кругу воды. Закрыл глаза - не видеть пылающую на щеке алую крысу. Вода была холодной, аж зубы заломило и застучало в висках. Таргалец блаженно замер.
До тех пор, пока сильная рука не выдернула за волосы его голову из воды.
– Сумасшедший. Слушай, таргалец, я понимаю, что тебе сейчас жизнь не кажется чем-то таким, за что стоит держаться, но ты не нрав. Все еще может перемениться. А если тебе, благородному, плети таким уж несмываемым позором кажутся, так только скажи, я тебе эту дурь из башки сам выбью.
– Сам ты сумасшедший, - обиженно возразил себастиец. - Дитя степей. Небось не то что нырять, плавать не умеешь?
Диарталец молча выплеснул воду на камни. И пошел к колодцу - как оказалось, за третьим ведром.
Делать ему, что ли, нечего, моргнул Барти.
– Эй… Альнари?
– У?
– Какого пса ты булыжники поливаешь?
– Не видишь, что ли? Кровь отмачиваю.
Похоже, на лице Барти не хуже алого клейма отпечаталось недоумение; диарталец криво усмехнулся, объяснил:
– Убираю рабочее место Джиха. А ты смотри и запоминай. Когда попадешь сюда снова, самому придется. И чтоб ни пятнышка кровавого не осталось.
Выудил из-за колодца обрывок рогожи и, опустившись на колени, принялся тереть булыжники - как усердная хозяйка полы в кухне.
5. Луи, король Таргалы
Шумная суета сразу двух свадеб проплыла мимо сознания, оставив лишь крайнюю усталость. Что поделать - не любил король Луи праздновать да развлекаться. А вот разговор с Егорием и отцом Евлампием в ночь перед отъездом отложился в памяти накрепко - наглядным примером тому, что все в мире связано и не только твои беды могут оказаться соседу в радость - это-то известная истина! - но и твои вопросы могут стать для соседа ответами.