Неправильный, невозможный здесь звук бился в уши. Щенок, что ли, скулит? Что за бред, откуда? Барти стер с глаз слезы, встал. Огляделся.
Юлли, всплыло имя.
Мальчишка трясся, зажимал рот ладонью. Он забился в щель между тачкой и стеной, и видеть его мог, наверное, только Барти. Рыцарь колебался недолго. Подошел, молча сел рядом. Юлли вскинул на него мокрые глаза, просипел:
– Шакал, тля вонючая… Хозя-яин… Кабы смочь убить - так и плевать, что самого потом, как Альни.
– Я бы мог. - Барти представил, как славно подалось бы под пальцами горло Хозяина, сглотнул. - Так ведь не подобраться. Иначе давно б, верно?…
Мальчишка кивнул. Уткнулся носом Барти в колени, заплакал уже открыто. И - сквозь слезы - заговорил:
– Я ж его раньше знал. С Верлы еще. Поймал он меня на горяченьком. - Юлли не то всхлипнул, не то смешок сквозь плач прорвался. - Вот глянь, самого наместника сын - и бродяжка вороватый. Другой бы стражу кликнул и забыл. А он…
Ого, мысленно присвистнул Барти. Верла, значит… Сын наместника Диарталы, вот оно, значит, как. Юлли рассказывал, временами шмыгая носом, а Барти думал: странные кунштюки выделывает иной раз судьба. Пожалеть воришку, пристроить к делу - а потом столкнуться с ним на каторге. Чисто же сиятельный император подмел мятежную Диарталу.
– А тогда, помнишь, в тот день, когда ты появился… Альни ведь за меня тогда подставился. Я смотрел, как ход на склад открыть, умею я, понимаешь? Вот, а тут охрана… Меня б там заметили - хана. А он с тачкой как раз. Вывернул все прям на них, чуть не по колени засыпал. Вроде как на повороте не удержал. У меня аж дыхание сперло, думал, там его и прибьют. А потом ничего, наверх потащили… Джиху под плети…
А на другой день, мысленно продолжил Барти, он, избитый, махал киркой, пока я отлеживался. Гнал двойную норму, чтобы неумеху-новичка не обделили горстью мерзкой склизкой каши.
Кстати о норме… Себастиец поймал взгляд Юлли, спросил:
– До нормы много тебе еще?
– Да ну ее, - зло отмахнулся мальчишка.
Барти встал:
– Знаешь, что я думаю? Альни бы это не понравилось.
– Что - не понравилось? - прошептал мальчишка.
– Что ты так глупо под плети лезешь. Давай-ка, Юлли, за работу. - Усмехнулся: - И я делом займусь, а то что ж, раз самому не надо… не спать же ложиться.
Юлли встал, взял лопату. Медленно, явно через силу заставляя себя двигаться. Спросил вдруг:
– А тебе почему не надо? Что ты под плети лезешь, ему бы тоже не понравилось.
Ишь ты. А хороший ведь мальчишка.
– Я крыса, Юлли. Моя очередь сразу за ним.
Боль непривычно натруженного тела позволяла забыться. Барти махал киркой, а в ушах снова и снова звучал голос, ставший за два дня таким близким: «Угол видишь? Ты ж не как саблей по врагу лупи…» Альнари, Альни… как же тебя по роду, дай Господь памяти… Нет, не получается вспомнить, как звали казненного три года назад наместника Диарталы. Никогда не интересовался такими далекими делами, так, слышал краем уха…