– Теперь я буду носить оба, – смеясь, сказала тогда Мишель, – по одному на каждой руке.
Родители с обеих сторон были в восторге – ничего лучшего для своих детей они не могли желать – и с радостью дали согласие на свадьбу, которая состоялась в день восемнадцатилетия Мишель. Харрисону исполнилось уже двадцать два года, он был выпускником Принстона и собирался поступать на курсы бизнесменов в Гарварде. Они сняли небольшую квартирку, окна которой выходили на реку Чарлз, и были бесконечно счастливы. Она стала для него всем, о чем он мог только мечтать: его другом, его любовью, его спутницей, а скоро и матерью его ребенка.
Беременность придала Мишель какую-то неземную красоту. По-девичьи хрупкая, она гордо носила в себе их ребенка. На ее обычно бледном лице появился нежный румянец, а глаза светились счастьем. Их сын Маркус оказался крупным ребенком, весившим девять фунтов и две унции. Но вдруг оказалось, что все силы Мишель как будто перешли в него. Она была счастлива, став матерью, но быстро уставала и становилась безучастной ко всему. Они переехали в дом за городом, с большими газонами, чтобы их ребенку было где резвиться, с тенистыми деревьями вокруг, чтобы защищать его от солнца. Взяли для ребенка и няню, чтобы она делала все необходимое, потому что Мишель продолжала жаловаться на усталость.
– Мне кажется, я просто разленилась, – успокаивала она Харрисона, когда тот стал настаивать на том, чтобы она обратилась к доктору. Но оказалось, что состояние Мишель объяснялось не ленью. Это была лейкемия. Мишель умерла меньше чем через год. Ее похоронили с его двумя кольцами на руках, одним – из коробки с сюрпризом, а другим – от Тиффани.
Сначала Харрисон во всем винил только себя. Он должен был больше заботиться о ней, не допустить беременности, ведь она была еще такой маленькой, такой хрупкой… Затем стал винить Маркуса за то, что тот вытянул из нее все силы так, как он высасывал из нее молоко. Но в конце концов он осознал, что дело было ни в том и ни в другом. Просто Мишель заболела и умерла. Такое случалось с людьми каждый день… Но почему с Мишель? Почему с Мишель – и с ним?
Оставив сына у своей матери, Рашель Ройл, он уехал в Европу в надежде убежать от своего горя. Сначала он без дела шатался по Лондону и Парижу, но через несколько месяцев обнаружил тихий французский замок в лесу, где, к его великому удивлению, читали лекции по европейскому и международному бизнесу. Мирное окружение и занятия вернули его на землю, и он смог вновь начать жить. Вернувшись домой, он погрузился с головой в работу, почувствовав, что сможет забыть прошлое в холодной логике фактов и цифр. А затем он заново обрел своего сына.