У Блейза была отличная поступь, нрав бойкий, но не злобный. Однако где бы ни шел этот конь, прохожие с опаской поглядывали на его гарцующие копыта и сторонились, ибо конь поглядывал на мужчин с опаской, словно ожидал удара. Роберт гадал, что сделало этого зверя столь недоверчивым и потому отличным союзником для него, Роберта.
– Мои люди были преступниками, которым пришлось выбирать между виселицей и армией. Но зачем твоей хозяйке городить такую ложь, в сравнении с которой все россказни моих подопечных с тюремным прошлым просто бледнеют? – Роберт погладил Блейза и признался: – Хотя именно по этой причине она идеально подходит для осуществления моего плана.
Карие глаза Блейза изучали Роберта, словно жеребец решал, что за человек перед ним. Наверное, Роберт должен был бы при этом испытывать некоторое беспокойство, но в его послужном списке нашлись бы деяния и похуже шантажа принцессы. И поступал он так и из менее благородных побуждений.
Когда Роберт и Блейз оказались поблизости от пивной, один из стариков, Томас Мактавиш, крикнул ему:
– Хозяин, приведи зверя поближе, чтобы мы могли на него посмотреть!
Роберт поморщился:
– Посмотреть на коня? – Да, старики не прочь разглядеть коня поближе. Но еще больше им хочется поговорить о женщине. Когда он к ним подошел, они все усмехались и покачивались на своих стульях, как свора старых сводниц.
– Красивый жеребец, – сказал Гилберт Уилсон.
– А девчонка и еще красивее, – с усмешкой заметил Хэмиш Маккуин. – И мы гордимся тобой, хозяин, за то, что ты так быстро прибрал ее к рукам.
– Я ее к рукам не прибирал, – возразил Хепберн. Не в том смысле, который они в это вкладывали. – Я беру ее туда, где смогу за ней присматривать. – И заодно использовать.
– Ась? – Генри Маккалох приложил руку к уху и повернулся к Томасу.
– Он сказал, что берет ее туда, где сможет за ней присматривать! – крикнул ему в ухо Томас.
– А, присматривать. Понятно. – Генри ткнул Хэмиша локтем в ребра. – Хорошенько смотри за ней, милорд. Отличную пташку ты себе поймал, скажу я тебе.
– Я не собираюсь… – начал было Роберт, но замялся.
– Раздвигать ей ноги? – услужливо предложил свою версию Беннет Мактавиш.
От стариковского гогота конь занервничал, и Роберт повел ею через площадь, но затем вернулся к пивной. Роберт и сам не знал, зачем повернул к старикам. Может быть, потому, что у них в отличие от прочих жителей городка не было ни капли притворства. Возраст, нищета и одиночество сорвали с них все маски. Они говорили то, что думали. После стольких лет жизни во лжи общаться с подобными людьми было довольно занятно.