Когда Роберт подошел достаточно близко, из пивной вышла Юджина Грей, вытирая руки о фартук.
– Не обращайте на них внимания, милорд. Они сидят тут целыми днями и болтают, как старые сплетницы. Только место занимают и ничего не покупают, разве что одну кружку эля на всех.
И все потому, что идти им некуда, разве что домой, к родственникам, у которых и без них забот полон рот, а в кошельках пусто, так что глотку промочить не на что. Старики выглядели пристыженными, опустив головы, они шаркали ногами, теребя трости. Состарившиеся фермеры, состарившиеся моряки, состарившиеся купцы – когда наконец они умрут, всем станет легче. Всем, кроме Роберта, который мог бы приходить сюда, чтобы послушать, как старики судачат о том, что происходит в городе, о старых временах. Пусть себе говорят, а он помолчит и послушает. Его никто не заставлял тут говорить о себе, не ждал, что он станет притворяться здоровым и цельным. От них он мог не прятать черные глубины своей души.
– Тогда наливай им каждому по кружке эля каждый день, а счет отправляй мне.
Юджина выронила фартук.
– Но, милорд…
Он повернул голову и посмотрел ей в глаза.
– От меня не убудет.
– Конечно, милорд, я не хотела сказать, что вы… – Должно быть, она увидела в его глазах что-то такое, что напугало ее, потому что она побледнела и, заикаясь, сказала: – Я… Я прямо сейчас им принесу по кружке, милорд.
Когда Юджина скрылась за дверью в пивную, Генри сказал:
– Спасибо, милорд. Но вам ни к чему было нас угощать. – Беннет вмешался, не дав гордому Генри отказаться от дармового угощения:
– Но мы вам благодарны. – Он протянул руку за доверху наполненной кружкой, принесенной Юджиной. – Мы будем каждый день пить за ваше здоровье.
Роберт погладил Блейза по носу.
– О большем я и просить бы не стал.
Старики подняли кружки в его честь и жадно сглотнули густой темный эль.
Хэмиш удовлетворенно вздохнул:
– Ну прямо как материнское молоко.
Гилберт бросил взгляд на Юджину:
– Из ссохшейся титьки.
Юджина молниеносно дала отпор:
– Не нравится титька, можете не пить.
Гилберт открыл было рот, чтобы огрызнуться в ответ, но, увидев, что Роберт покачал головой, промолчал и отпил еще эля.
Повеселев, Томас со стуком опустил свою кружку на стол.
– Знаете, милорд, тут среди нас женщин нет. Так что можно говорить начистоту. Не верится что-то, что вам эта королевская штучка не пришлась по сердцу.
– Она слишком молода, к тому же я не хочу иметь дело с принцессами, – уклончиво ответил Роберт.
– И сколько, по-вашему, ей лет? – поинтересовался Беннет.
– Семнадцать. Может, восемнадцать, – сказал Роберт. Столько же, сколько его младшей сестре Пруденс. Слишком молода, чтобы так врать и мошенничать.