Как — Женька?.. Какой Женька?..
Брат мой, Женька. Он ее в Америке подцепил. Она тогда была замужем в Америке. Дернула с Женькой от мужа. Женька ей больше подошел, видать. Ну, мы с Женькой кобели известные. Она изогнулась под ним, лягнула его пяткой. Беглая жена, видишь ли, пожертвовала мужем ради любовника. А дальше что?.. А дальше то. Она-то в него влюбилась, а Женька с ней лишь поиграл. У нас, мужчин, так уж водится, сама знаешь. Вы нас — в брачную койку, а мы от вас… В другую брачную койку, так?.. Угадала. Женька бросил Риту ради Любочки. Потому что Ритка для него была игрушка. А Любку он полюбил. Полюбил, дурак. И женился на ней. Все честь по чести. Бедный парень. Он же не знал, что Любка лесбиянка.
Тебе и это известно?.. Мне известно все.
Пусти меня. Она оттолкнула его руками с силой, выскользнула из-под него, обтерла мокрое тело краем скомканной простыни. Схватила журнал. А это кто? Говори. Певец Люций. Какой лохматый!.. Она глядела на фотографию, а могла бы и не глядеть, она уже выучила все лица наизусть: полуголый, как из бани, с волосами, по-негритянски заплетенными в косички, блестевший в лучах римских фонарей, в брызгах фонтана всем мышечно-играющим, смуглым телом. Стоит за голым плечом Любы и жрет глазами колье на ее груди. Люций был на твоем последнем концерте. Он прибегал к тебе за кулисы. Да, вспомнила. Он расцеловал меня и шепнул мне на ухо, что у меня поменялся тембр голоса, что я зря провожу эксперименты с вокалом. А я шепнула ему, что вообще буду скоро менять амплуа. А он вытаращился: в оперу пойдешь, что ли?!.. Забавный. Расскажи о нем. Что рассказывать, вся Москва знает. Скандалист, позер, похабник, хулиган, одиозная фигура, в гостиницах на гастролях графины об стенку бьет, морды бьет метрдотелям, штрафы платит по штуке долларов. Красиво жить не запретишь.
А это кто?.. Черт, это же Григорий Зубрик. Гришка Зубрик, толстобрюхий банкир, у, урод недорезанный. Лицо Игната перекосилось. Дай сигарету! Он закурил, обдал ее дымом. Зубрик, сука, по прозвищу Громила. На фотографии его оттопыренное брюхо чуть не касалось бедра Башкирцевой. Одну руку Зубрик бесцеремонно положил на плечо Евгению. Друг?! Хорош друг. Я с ним дело имел. Больше не хочу. Игнат курил быстро, жадно затягиваясь. Бросил недокуренную сигарету в гостиничное блюдо, где стоял графин и два стакана. Наймет киллера запросто за гроши, за пару тысяч, если, не дай-то Бог, не состыковались из-за денег. У этого деньги — Бог. Бог и вся Вселенная, ну, и он сам. А люди — инструменты для добычи денег. Изломанные инструменты бросают. Кидают в огонь на переплавку. Швыряют в мусорное ведро. Бойся Зубрика. Бойся.