– Я могу задержаться, – предупредил Немой, критически осматривая каждую вещь, которую Зоринка вынимал из сундука. – Если он и правда… Если его нет, то я попробую найти другую связь.
– Будем верить в лучшее, – твердо сказала девушка.
И никто не услышал, как Ялмар Берг, гауптштурмфюрер СС, негромко сказал по-немецки, отвернувшись к своей странной рации:
– И готовиться к худшему.
РАССКАЗЫВАЕТ ОЛЕГ МАРЫЧЕВ
Только тайна дает нам жизнь. Только тайна.
Гарсиа Лорка
– Раз! Два! Три! Четыре! Пять! Я! Иду! Искать!
Обычно, играя в прятки, эту считалку отбарабанивают поскорее, чтобы можно было мчаться на поиски, а не торчать, как столб, когда все уже попрятались. Но «водившему» мальку – пацану лет 10 – доставляло какое-то удовольствие вопить эти слова. Они звучали у мальчишки четко, раздельно и очень весело, словно он собирался найти не попрятавшихся друзей, а что-то необыкновенное, суперклассное. Так… Отнял ладони от лица, стрельнул по сторонам счастливыми глазищами и помчался куда-то… Беги, беги, мелочь, наслаждайся своими десятью годами, какие у тебя проблемы? Что ты скажешь, когда стукнет четырнадцать? Да еще так стукнет, как мне…
31 мая, в последний день занятий, я шел из школы домой, гордо отсвечивая на всю улицу великолепным фингалом под левым глазом.
Самое обидное было не в фингале даже, а в том, кто мне его поставил. Олег Полосухин, мой тезка, тот самый, который в первом классе прилепил мне неоригинальную, но обидную кликуху «жиртрест».
Кликуха сама по себе была вполне заслуженной. Я, например, стараюсь не смотреть на фотки тех лет – одно расстройство, честное слово. ТАКОГО просто хочется обозвать жиртрестом. Но одно дело – кличка, пусть и обидная, а совсем другое, когда тебя лупят.
А Олег меня лупил. Да еще как! Сдачи ему дать я не мог – просто не умел, да и боялся. Колотить меня ему доставляло удовольствие. Если покопаться в умных вещах вроде «подсознания» и «комплексов», то можно решить, что он колотил меня как раз потому, что мы были тезками, его злило, что такое же имя носит человекообразное бегемотоподобное. Так что понять его было можно.
Но мне от этого было не легче. Что я мог? Жаловаться родителям значило прослыть «стукачом», тогда лучше повеситься – это понимают в первый месяц подготовительного класса. Можно было реветь втихомолку да строить планы грандиозной мести обидчику. И все-таки достал он меня окончательно не кулаками. Просто на переменке причалил к подоконнику с двумя своими приятелями – это было уже в третьем классе – и начали они там что-то нести, вроде даже и не про меня. Потом Олег спросил Сашу Рыльева по кличке Рыло, своего вернейшего «шестерку»: «Санек, а ты рожи смешные показывать умеешь?» – Тот заорал, что а как же, конечно, и Олег его попросил. «Ну покажи». И Сашка со словами: «Гляди, вот!» – ткнул меня в лицо пальцем.