Группировка стремительно приближалась к моменту своего распада, но понимал это, пожалуй, один Шиндлер. Он сознательно вел дело к разрушению самого понятия «общак», чтобы потом, воспользовавшись моментом, втихую убрать отколовшихся от общего дела лидеров группировки и забрать власть в свои руки.
Тогда он все вернет на свои места, но прибыль будет поступать только ему, не считая мелких подачек, которыми он будет кормить своих «шестерок». Саша Шиндлер был человеком нового времени и не собирался тащить в XXI век извращенные представления бабушки о том, насколько эффективны те или иные способы формирования первоначального капитала. Шиндлер мечтал повторить в России путь Рокфеллера или, на крайний случай, – Форда. Но для этого нужен был, как минимум, хотя бы небольшой автомобильный заводик, а денег не хватало даже на приличных размеров универсам. Лично у него не хватало, а это больше всего и беспокоило Сашу Шиндлера. Он собирался со временем обязательно стать первым, и не только в замоскворецкой «орде», его планы были более грандиозными, можно даже сказать – геополитическими.
Но Козел о планах шефа ничего не знал. Он каждую неделю дожидался его по нескольку часов в машине возле «Трактира», пока Шиндлер пускал кровь из носов тем своим бригадирам, у кого руки оказывались слишком «загребущими». Сеть доносчиков, которые следили за бригадирами, работала четко, и Шиндлер всегда знал уровень дохода в каждой из бригад.
Каждому из них было, за что разбить нос. Некоторым и головы давно бы уже пора было поотрывать, но с этим успеется. Нужно сначала с верхушкой разобраться, прижать остальных гораздо проще.
Козел окончательно извелся от скуки. Его мучения усугубляли звуки музыки, доносившейся из ресторана. Люди отдыхали, пили водку, раскручивали баб на посещение третьего этажа, а он торчал тут трезвый, как дурак, и голодный до баб, как полярник.
Кличку Козел он получил давно, когда только появился в одной из ордынских бригад и умудрился проиграть раз двадцать подряд в «козла».
А потом замечено было за ним, что ни одну бабу пропустить мимо себя он не может спокойно – начинает дергаться, чуть ли не подпрыгивать, руку в карман сует, шары свои перекатывает, слюни распускает, короче, начинает «козлить». Так и приклеилось навсегда – Козел.
«Да что я, бля, сижу тут! – вяло возмутился измучившийся ожиданием шефа Козел, хорошо понимая, что будет сидеть ровно столько, сколько понадобится Шиндлеру. – Хоть "спидюшник" почитать, что ли?»
Выбравшись из машины и устало потянувшись, Козел направился к киоску «Роспечати», стоявшему на углу, метрах в ста от входа в ресторан. «Спид-Инфо» был его любимой газетой. Живое воображение отчасти скрадывало ему часы вынужденного безделья – он представлял очень подробно все, о чем было написано в газете, причем в главной роли видел себя и часто, прочитав ее «от корки до корки», чувствовал себя опустошенным, словно и в самом деле трахнул всех, о ком только что прочитал, даже ощущал некоторое отвращение к женскому телу. Но это было просто от пресыщения, Козел не волновался, и отвращение его не беспокоило. Он хорошо знал, что – не навсегда, и уже, скажем, через полчаса у него наверняка возникнет желание полистать вновь тот же самый номер «спидюшника», который он только что проштудировал. И снова он будет представлять себя в главной роли.