– Кое-что у тебя уже получается: думал, ты ошибся с Феликсом, но он меня удивил.
– Конечно, Феликс – возмутитель спокойствия, – согласился Патрик, – но он стремится сохранить свое положение и доказать, что занимает его по праву.
Диего ненадолго задумался.
– Ты сказал, у тебя большая семья…
– Да, у меня два брата.
– Согласятся ли они с твоим грандиозным планом?
– Я первый наследник. Мой отец – лэрд, хотя он и сущий дьявол, но уважит слово сына.
– Когда ты покинул дом?
– Более восьми лет назад. Год я воевал с французами, потом попал в плен к испанцам.
– Говорят, многие шотландцы сложили головы на границе.
– Мой отец слишком стар, чтобы воевать, и здоровье его оставляет желать лучшего. Один из братьев хотел стать священником, а второй ходил на корабле капитаном, и он ненавидел Инверлейт.
– Инверлейт, – повторил Диего. – Звучит красиво.
Патрик не ответил. Это было бы прекрасное место, если бы не вражда с Кэмпбеллами и не чертово проклятие, преследовавшее его род поколение за поколением.
Взгляд Диего переместился на полотняные бинты Патрика.
– Кто-то сделал тебе отличную повязку, приятель!
– Пленница постаралась – она зашила мне раны.
– А откуда бинты?
– Из ее сорочки. – Патрик усмехнулся.
В глазах испанца загорелось любопытство.
– Она и ее горничная совершенно безвредны, – добавил Патрик.
– Уверен? Тогда ты гораздо отважней, чем я. Сомневаюсь, что я рискнул бы подпустить ее к себе с иголкой.
– Согласен, надо быть готовым ко всему.
Глаза Диего посуровели.
– Если они останутся в живых…
– Верно. При определенном стечении обстоятельств все мы поплатимся головой.
– Старшая очень красива?
– Да, и она Мендоса, хотя…
– Хотя похожа скорее на англичанку, чем на испанку.
И снова Патрик не мог не согласиться с Диего. Светлые волосы, голубые глаза, бледная кожа – все свидетельствовало об английском происхождении, и это ничего не меняло. «Женщины на корабле не к добру» – эта мысли не оставляла Патрика с того момента, как он их обнаружил. Что за невезение! На судне с рабами не должны были находиться пассажиры. Чем так важен им этот брак?
Сын графа Чадуика. Явный наследник.
Патрик попытался вспомнить, не слышал ли он это имя раньше. Чадуик.
– Ты ел хоть что-нибудь? – спросил Диего.
Патрик тут же ухватился за возможность отвлечься: думать о женщинах в каюте ему больше не хотелось.
– Нет.
– Тогда я велю кому-нибудь принести тебе еды. Хлеб здесь получше того, что давали нам все это время, и есть даже фрукты.
– Ого, фрукты!
Боже правый, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз ел фрукты…
Губы Диего сложились в подобие улыбки.