— Ясно, Алексей Евдокимович, — с заметным облегчением выдохнул Елисеев…
— И часто это у вас, позвольте полюбопытствовать? — спросил Гордеев, когда они уже ехали на Башиловку.
Минаев сидел рядом с ним, а Галина — сзади. Женька же умчался за сумкой Минаева.
— Что вы имеете в виду?
— А приступы альтруизма.
Минаев усмехнулся, помолчал и вдруг заговорил, обернувшись почему-то к Галочке:
— Вот сразу видно, Юрий Петрович, что вы никогда не руководили крупными коллективами, где сотни совершенно разных по характеру и призванию людей. Вы говорите: альтруизм. Не совсем так. Я ведь постоянно пытаюсь понять — кто чем дышит, кто от кого зависит, почему человек думает об одном, а иной раз вынужден делать совершенно противоположное. Это очень нелегкий и даже болезненный процесс — все переварить и вывести формулу собственной политики. И вовсе не для красного словца, но приходится в буквальном смысле наступать себе на горло, а как же!.. Конечно, он поступил как сукин кот. Но вот сидел я в камере и размышлял… Неожиданно появилось свободное время, можете себе представить? До сих пор не получалось… Словом, попытался я проиграть заново ситуацию на «Сибцветмете», еще раз внимательно посмотрел на людей. А когда вы, Юрий Петрович, раскрыли мне тайну провокации, я долго думал: что могло заставить Евгения поступить именно так? И знаете ли, нашел объяснение.
— Оправдывать мы всё умеем, этому учить не нужно, — заметил Гордеев.
— Боюсь, что это вам только кажется, Юрий Петрович, — возразил Минаев. — Мне было нелегко. Я попытался поставить себя на его место… И знаете что? Мне его стало по-настоящему жалко! Ведь он хороший парень. Умница. Острое и злое, когда надо, перо. Нет, с ним не так все просто, и я попытаюсь…
— Образумить? — не отрываясь от дороги, спросил Гордеев.
— Скорее, объяснить…
— Ну и флаг вам в руки, как говорится, — ответил Гордеев и действительно потерял интерес к дальнейшему разговору.
Минаев, видно, это почувствовал и тоже посмурнел, откинулся на подголовник сиденья, демонстрируя усталость. Его-то понять как раз было можно. Да вот только Гордееву люди подобного рода не сильно нравились. Он был более категоричен в оценках поступков, хотя, как адвокат, должен был являться терпимым изначально. Да ведь мало ли что должен?
Гордеева иное заботило в настоящий момент: не осталось ли в квартире следов длительного пребывания прекрасной гостьи из Сибири. Вроде не должно. С утра все внимательно просмотрели, проветрили от уже устоявшегося запаха Галочкиных духов. А впрочем, и визит гендиректора никто не собирается затягивать, и, вероятно, в первую очередь сам Минаев. За время его «посиделок» в Белоярске, поди, такого наработали, что впору все бросать и кидаться на выручку. Так что будет не до скрупулезных анализов. Сама же Галина Федоровна, по легенде, жила все это время у своей давней подруги в Свиблове. Это, как пояснил ей Гордеев, не доезжая дома Вячеслава Ивановича Грязнова и налево, к излучинам Яузы.