— Вот! — уже протянула ему Мариша пятьсот рублей, так как меньше у нее не было, но тут же спохватилась: — А ты родителям эти деньги не отдашь? А то тебе ничего из них не достанется.
— Что, я совсем овощ, по-твоему? — обиделся на нее ребенок. — Не боись, они оба с самого утра зенки залили. Дрыхнут. Давай деньги, и я тебе того типа как есть похоже опишу.
Когда передача денег наконец состоялась, Костя вздохнул с видимым облегчением. Похоже, за свою короткую жизнь он уже достаточно хорошо изучил людей. И лишней наивностью в отношении их не страдал.
— Значит, так, дяденька этот был нездешний, — начал он. — И никого тут у нас не знал. Возле магазина стоял, когда меня увидел. Потом отвел к дому Уткиных, показал на жену ихнего сына, который разбился. Она на кухне чай пила и все перед окном мелькала.
— И что?
— Сказал слова, чтобы я ей передал. Я все в точности передал, он неподалеку ждал. Потом повернулся и поспешил к озеру.
— А ты куда пошел?
— В магазин. Еды купил! Куру-гриль! Эх, и вкуснота!
— А как выглядел тот мужчина?
— Да нормально выглядел, — пожал плечами Костя. — На машине он был.
— На какой?
— Не видел.
— Так чего же ты говоришь, что на машине?
— А он в кожаной куртке был, — ответил Костя. — Она хоть и на меху, а только до пупа. В такой куртке без машины он бы за час околел. И ботинки у него были не так чтобы очень толстые. Ну и джинсы вместо теплых штанов.
— А лицо?
— Обычное лицо, — пожал плечами Костя. — Молодое. Волосы темные. Коротко стриженные, наверное. Во всяком случае, из-под шапки не торчали. Нос средний такой, глаза серые. Побритый гладко. И пахло от него вкусно. Чем-то свежим. Ага, вот! Кожа у него на лице какая-то красная. Словно бы диатез. От шоколада такой бывает. — И мальчишка умолк.
— Что же, — вздохнула Мариша. — Спасибо и на том.
— Да, если вам интересно, что этот дядька в магазине делал, так он там коньяк покупал. Такую плоскую фляжку.
— Понятно, — кивнула Юля, мигом вспомнив находку на том месте, где Танька свалилась с обрыва.
Подруги уже собрались уходить. Костя позвал своих братьев, и они всей гурьбой двинулись к магазину, должно быть, подъедать жаренных на гриле курей. Но внезапно Мариша обернулась и спросила:
— Слушай, шкет, а сколько тебе годков?
— Восемь, — очень серьезно ответил мальчик.
Надо же! А росточком с пяти-шестилетнего. Теперь подругам по крайней мере стало понятно, почему на вид несмышленыш так обстоятельно изложил им свой разговор с предполагаемым преступником.