— Когда ты успел это определить? Вы, кажется, были на втором этаже.
— Ну, когда вы… изволили почивать.
— Ты заходил?
— Да, мы заходили с Галчонком.
— Так это ты, мерзавец, гладил Ленку?
— Бог с тобой! Как ты мог такое подумать? Мы даже не прошли. Увидев такое на полу, мы стыдливо потупили взоры и тактично удалились.
— Удалились через дверь?
— Не через окно же.
— Через какую?
— Через какую и вошли.
— А кто за вами закрыл?
— Сторож, кажется, закрыл.
— А мне он сказал, что не закрывал.
— Так не соображал ни черта! В умат был. А может, он и не закрывал за нами. Я не помню. Кстати, вот что я тебе советую: возьми командировку в Питер и разыщи того художника, который делал эти фигуры. Я думаю, он тебе многое прояснит в этом деле. Я серьезно! Ну, до связи? Меня ждет мольберт!
— Чао! Привет натурщице. И не забудь передать, что ее ждут на репетиции.
Карасев водворил трубку на место и закрыл ладонями виски. Голова побаливала, но не смертельно. «Нужно выпить кофе», — мелькнуло. И еще мелькнуло, что поговорить с восковых дел мастером действительно стоит. Только кто даст командировку в Питер? Если Леонид Григорьевич узнает, что у Тараса главный подозреваемый Берия, он будет смеяться всю оставшуюся жизнь. Шеф требует перепроверить алиби Смирнова. Уверяет, что администратор чего-то темнит… А что, если смотаться в Питер в выходные за свой счет?
Слегка раскинув мозгами, Карасев позвонил в музей и попросил позвать администратора Смирнова.
— Олег Константинович, у вас есть координаты мастера ваших восковых фигур?
— Какие проблемы? Найдем! — бодро ответил Смирнов. — Только, учтите, он вам покажется немного мрачноватым, но это внешне, а так он — мужик общительный. И… в мастерской у него будет вам с непривычки жутковато.
«Мне? — усмехнулся Карасев. — После Ленкиного визга? Черта с два! Все. Решено. Еду!» — и хлопнул по столу.
— Ты опять молчишь? — качала головой мама, возвышаясь над глядящей в окно Катей. — Не молчи, дочка! Развивай свой язык. И брось дурную привычку читать про себя. Читай только вслух!
Катя сидела с ногами на кровати. На коленях у нее был раскрытый Вергилий. Рядом на столике лежал кулечек с семечками и стояло блюдечко с шелухой.
— Ты мне мешаешь, мама! — произнесла она сердито.
Мама просияла.
— Вот видишь: когда ты в себе уверена, говоришь без единой запинки. Главное, что тебе нужно, — быть в себе уверенной. Запомни, ты никого не хуже, не глупее, не бездарнее. Никаких фонетических дефектов у тебя нет. Понятно?
Мама перевела взгляд на семечки и громко вздохнула.
— А семечки грызть не советую. Они сажают голос… Ну расскажи, как у тебя прошло собеседование?