— Нашел кому верить — корреспонденту «Симбирских вестей».
— Да, действительно! Они и соврут — не покраснеют, — хмыкнула Маша. Им лишь бы «бомба» была.
— Но то, что Рогову арестовали, это хоть точно? — спросил я.
— Откуда точно? Корреспондент и сам не знает, — махнул рукой Виктор, усаживаясь за компьютер. — Якобы. Этот репортеришко мне полчаса мозги парил, а потом признался, что все эти сенсации их заставляет придумывать редактор.
— А если в суд подадут? — хлопнула глазами Маша.
— А что суд? Чем больше судов, тем больше у газеты популярность. Некоторые газеты специально пишут подсудные материалы, чтобы за счет скандалов увеличить тираж. А вообще суды — такая рутина. Кто с ними связывается? Этим и пользуются журналисты. А потом, даже если суд и вынесет какое-нибудь решение — где гарантия, что тебе возместят убытки? Будешь ты с исполнительным листом, как курица с яйцом носиться. Лично я в суд никогда не обращался и обращаться не собираюсь, — закончил Виктор.
— И я, — призналась Маша и почему-то вздохнула. — А вы, Александр Викторович, были когда-нибудь в суде?
— Дважды, — ответил я. — И оба раза по бракоразводному процессу…
Если с первой женой я был разведен почти молниеносно, то со второй все было иначе. Первое заявление о разводе я подал на четвертом году нашей жизни. Причина та же — полная невозможность творить. Однако развод затянулся на долгие три года. За это время было ещё шесть моих заявлений. И когда мы разъехались окончательно, мне уже было тридцать пять, как Гогену. Да, ни одной выдающейся картины, но я снова был свободен! И я снова ясно представлял свое предназначение в этой жизни, и четко видел смысл человеческой эволюции. Незадолго до развода, в какое-то затишье между боями, у нас с женой на эту тему состоялся разговор.
Я стоял перед мольбертом и творил песочные часы, но вместо песка у меня были люди. Много людей. Они были грязные, пузатые, небритые, дикие и злые, но, проскочив через узкий перешеек, — трансформировались и делались тонкими, чистыми, красивыми…
— Как ты считаешь, — спросил я у жены, — каков смысл жизни?
— Чтобы муж на жену не орал, — ответила она сердито, не отрываясь от телевизора.
— Да нет же, — засмеялся я. — Сколько до нас было культур и цивилизаций. И ни одной не осталась. Наша — тоже когда-нибудь исчезнет, как исчезла греческая, римская и египетская. Некоторые их них достигали таких высот в искусстве, какие нам и не снились. И все равно они канули. Китайцы, например, добились такого совершенства в поэзии, что даже кляузы на соседей писали поэтическим языком. И все равно все это кануло в небытие. Какой же смысл во всех этих расцветах культур?