В области финансовой следует отметить усиленную деятельность печатного станка. Кредиток не хватало, несмотря на появление совершенно непригодных по виду, без всяких номеров и подписей разменных знаков казначейства сорока- и двадцатирублёвого достоинства, получивших наименование «керенок». По справедливости их следовало бы назвать «бернадками», по имени выпустившего их профессора Бернадского в бытность его министром финансов.
Кредитных знаков настолько не хватало, что впервые начали выпускать «зелёные деньги», называемые так по их расцветке. Называли их и деньгами «с баней» — на кредитках вместо портретов Государя довольно неудачно была изображена Государственная Дума. С самого начала публика, хотя и не отказываясь их принимать, относилась к ним с меньшим доверием, чем к царским деньгам. Нетрудно было предсказать, что закон Грехама вступит в силу. Так и случилось: царские деньги, как лучшие по исполнению, стали оседать в крестьянских кубышках, чем ещё более способствовали денежному голоду.
С грустью следует отметить и начинания в области финансов Шингарёва, на которого с такими надеждами взирала вся Россия. Особенно неудачной оказалась шкала прогрессивного подоходного налога, достигавшего девяноста процентов прибыли. При падении курса кредитного рубля это не только сводило к нулю конечную деятельность крупных торговцев и промышленников, но и делало её убыточной. Стоимость основных капиталов, исчислявшихся ранее в золоте, сократилась на одну треть.
Ясно, что буржуазия начала скрывать свои доходы. Особенно способствовал этому закон, предоставивший податным инспекторам право запрашивать банки о состоянии счетов клиентов и делать выборки из книг, что ранее было доступно только судебным следователям. Покончив таким образом с «коммерческой тайной», шингарёвский закон способствовал финансовой разрухе: капиталисты перестали вносить деньги на текущие счета, что значительно сократило чековое обращение.
Интересно отметить то обстоятельство, что цена золота в слитках, дошедшая в конце 1916 года до четырнадцати-пятнадцати рублей за золотник, в самом начале революции начала падать и снизилась до десяти-одиннадцати рублей. Это объяснялось отнюдь не поднятием курса кредитного рубля, а уверенностью, что будет введена монополия на золото.
К этому же времени следует отнести и образование Совета съездов банков и образование банковских комитетов в провинции, иначе говоря, началось объединение акционерных банков. В то время в Екатеринбурге, помимо Государственного банка, Городского банка и Общества взаимного кредита, не входящих в Банковский комитет, функционировали отделения нескольких столичных банков. Это были Сибирский банк, управляемый Г. А. Олесовым, Волжско-Камский, управляемый мною, Русско-Азиатский банк во главе с Г. П. Тяхтом, Русский для внешней торговли банк с управляющим Г. Г. Шварте, недавно открытый Азовско-Донской банк, управляющим которым состоял В. Ф. Щепин, и Петроградский международный банк во главе с М. М. Атласом.