— Шевердина от нашей лаборатории, — подняв указательный палец добавил Лонц.
— Информатика тоже предложит кого-нибудь?
Заведующий лабораторией информатики Валентин Ковалевский задумался на несколько секунд, потом слегка склонив голову ответил:
— Пока не могу сказать ничего определенного. Лаборатория перегружена и лучшие специалисты заняты на довольно серьезных задачах. Ну…, если директор не будет возражать и заказчики не будут ругаться, можно что-нибудь временно отложить.
— Только, пожалуйста, не за наш счет! — Павленко резко подался вперед и его глаза нервно блеснули.
— А что это ты так сразу вскинулся, — заинтересовался Гребков.
Ковалевский слегка усмехнулся и негромко сказал:
— Ну, это-то понятно, половина нашей работы сегодня — это новые программы для обработки спектров.
— Но они понадобятся и для кометы!
— Да пока еще никто не собирается останавливать их разработку, — Гребков поднял глаза к потолку, потом добавил:
— Вот что, Валентин, отодвинь пока мою работу в сторону и направь в группу Олю Семенцову. Она — дама толковая и, я думаю, вполне справится.
…Совещание закончилось, когда скупое зимнее солнце уже покатилось к серому, изрезанному крышами домов и трубами горизонту. Кирилов собирался выйти из кабинета директора вместе со всеми, но Вадим Сергеевич остановил его: — Максим, задержись на минутку.
Кирилов снова сел к столу. Гребков звонком вызвал секретаршу и попросил кофе.
— Кажется, я наделал тарарама с этой своей кометой…
— Да дело не в тебе, Максим Петрович! Ты посмотри, мы все, как в норки, влезли в свои темы и темки, все меньше и меньше в нашем общении простого человеческого тепла… После запуска телескопа в институте практически не было ни одной общей работы, и люди становятся все дальше и дальше друг от друга. Каждый рассматривает своих коллег, если не как противников, то во всяком случае как соперников при распределении бюджетных средств и материалов, наблюдательного времени, наконец. И попробуй займись чем-нибудь тем же, чем твой коллега по этажу, да еще с другим подходом — неприязнь на полжизни.
— И ты считаешь, что можно что-то изменить? Ученый — индивидуалист по своей природе.
— Я хочу попытаться их встряхнуть, объединить общим делом, в которое они будут вынуждены не только вкладывать часть своего труда, но и помогать друг другу, советоваться, делиться маленькими секретами. Может это как-то заставит нас всех вспомнить первые годы нашего института, экспедиции на Астростанцию… Замечательные тогда были дни!
Гребков встал, подошел к шкафу, достал бутылку с коньяком.